(производственная зарисовка)
Ванькино сознание было устроено подобно кишечнику волка: заглотил - переварил - лишнее утилизировал.
Как-то раз увидел Ванька, как ребята из цеха уходят в магазин задолго до начала обеда. Нет бы ему промолчать, но ума на это не хватило: ещё они и до магазина не дошли, а инженер Евгения уже всё знала, потому что Ванька просто не смог это скрыть, будучи рядом в курилке.
Так оно и началось. Надо сказать, что сострадания, сопереживания Ванька был лишён начисто, как и фантазии: что вижу, то и говорю, и что сам знаю, того и от вас не вижу смысла скрывать. Чужие интересы? Чувство такта? Нет, не слышали.
За всё это Ваньку скоро и приблизили, как говорится, "к кормушке". Инженер Евгения быстро смекнула, что этот товарищ ей может быть полезным, в отличие от иных цеховых, не желавших порой делиться разной информацией. Ванька же ни обид не держал, ни секретов ни из чего не делал. Простец он и есть простец.
Так ему однажды и доверили ключи от всего производства, благо он ещё и жил рядом. Чуть что, свистнут только: "Ванька!" А тот уже и тут как тут: "Чего изволите?" Начальству такой подход особенно приятен.
Народ цеховой был разный: иной с утра уже рюмку поднимет, а тот опаздывать горазд. Ванька жил рядом, он не опаздывал, приходил рано, и с утра всегда сидел в курилке. "Опоздал кто?" - как бы невзначай спросит спустившаяся покурить инженер Евгения. "Да, те и те," - бесстрастно перечислит несчастливцев сквозь клубы дыма Иван. "Понятно!" - начальство удовлетворённо закуривает вторую.
Иногда народ увольнялся, и Ванька тут же получал задание осваивать новый для него станок, помимо своих двух. Он никогда от этого не отказывался, но осваивать станок - это вам не "семьки" на лавке щёлкать, поэтому учение обычно продолжалось недолго - день-два, может быть, три. А потом станок простаивал бесхозным, так как желающих работать на производстве становилось в городе всё меньше.
Чинить станки у Ваньки получалось лучше, отчего ему это охотно доверяли. Правда, в особо тяжёлых случаях приходилось всё же приглашать наладчика из области. Приезжал древний дедушка - не иначе, ровесник революции - и совместно с Ванькой ковырялся в "потрохах железного динозавра".
Иван и здесь был на высоте - хотя он и мало что знал (а запоминал и того меньше), но мазался в солидоле не хуже того самого приезжего специалиста.
У Ваньки была ещё одна удобная для начальства черта: он не просил поскорее дать ему зарплату, чем часто "грешили" цеховые. Несмотря на свои 39, он жил с мамой, которая, если что, и накормит, и денег на сигареты подкинет. Сама же мама-пенсионерка тоже одно время поработала в цехе, уборщицей, но довольно быстро ушла, смекнув, что ни к чему ей это - постоянно разгребать чью-то грязь, а потом по полтора месяца ждать получки. Убираться все теперь стали сами, около своих рабочих мест. Ванька наводил порядок вокруг двух своих станков, одного - на первом этаже, а другого - на втором. Попутно он ещё и вкручивал лампочки, убирал территорию, вывозил храм из сарая, сдавал металлолом, грузил продукцию в кузов автомашин. Так он и жил, а в цехе его прозвали "Ваней с ключами".
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ И ОЦЕНИВАЙТЕ!