"Мой зверь безжалостный и нежный"
Той ночью мой парень сделал мне предложение, а наутро… исчез.
Следующей ночью бежать из города пришлось уже мне.
Скрываясь от преследователей, я оказалась в закрытом лагере, куда богатенькие родители «сдают» своих неуправляемых сынков. Наглых, избалованных, бездушных.
Но никто из них и близко не сравнится с Ним – 18-летним мальчишкой, с которым даже дьявол побоялся бы связываться…
16+
Автор: Рита Навьер
Приехала домой я около восьми. Автомастерская, где трудится мой благоверный, в десяти минутах от дома, так что времени оставалось в обрез. Поэтому я решила не мудрить с ужином и сделала макароны по-флотски. Дёшево и сердито. Это я в еде привередлива, а мой Ромка вообще неприхотлив и поглощает всё, что можно счесть съедобным.
В половине девятого всё уже было готово, но Ромка, видать, где-то застрял в пути – тут вся округа его «кореша», как он сам говорил. А мимо них просто так пройти ведь нельзя. Надо обязательно руки пожать, какую-нибудь важную тему обсудить. Хотя вполне могла возникнуть и срочная работа, которую нужно доделать.
И «кореша», и переработки у нас случались регулярно, поэтому сначала я не особо волновалась. Включила телевизор, наткнулась на какой-то фильмец. В рекламу поклевала остывшие макароны. Ну а в одиннадцать вечера уже встревожилась.
Где вот он? Я не паникёрша. Я просто из той породы людей, которые физически не способны сидеть на месте и покорно ждать вестей. Поэтому уже через пять минут я решительно шагала через двор в сторону автомастерской.
Ромку я застала, к счастью, живым и здоровым. Даже не просто живым, а крайне жизнерадостным. Он преспокойно болтал с двумя какими-то парнями.
О чём они говорили – я понять не успела. Слышала только раскатистый хохот, который, впрочем, тут же смолк, едва я переступила порог автосервиса.
Все трое увидели меня и сконфуженно смолкли.
– Ну ладно, Чича, бывай! До завтра! – торопливо распрощались эти двое и сгинули.
Ромку все называют Чичей. Все, кроме его мамы и меня. Фамилия у него Чичерин – вот его и обкорнали так. Меня прямо передёргивает от этой идиотской клички, но, когда мы вдвоём, со всех сторон только и слышу: здорово, Чича! Как сам, Чича? Посмотри стойки, Чича…
Брр…
Но контрольный в голову – это когда совсем недавно кто-то, показав на меня, крикнул: «Вон Чичина невеста».
Я тогда аж закашлялась в ужасе. Ну а Ромке нормально – отзывается, не морщась. И этим двум улыбнулся на прощание, как лучшим людям на земле. На меня же посмотрел без особой радости.
– Половина двенадцатого, – скрестив руки на груди, жёстко изрекла я.
– Мариш, ну не злись. Гляди, какого коня мне дали починить. Хозяин сказал, чтобы к утру всё было в ажуре. Ну что я должен был делать? Не отказываться же. Меня бы тогда сразу турнули отсюда.
Я уж не стала говорить, что не велика потеря. Была бы хоть нормальная автомастерская, а то обычный гараж.
– А нам же деньги нужны. На свадьбу копить надо, ну. Я вообще думал вначале, что всю ночь буду тут мудохаться. Но вон пацаны помогли. Мы вот только перед твоим приходом закончили. Ну, ты глянь, какая тачила, а?
Ромка с чувством, как оперный певец на длинной ноте, протянул руку к блестящему чёрному мерседесу. В автомобилях я смыслю ничтожно мало, но даже мне было видно, что это очень дорогая машина.
– Понятно. Ну ты закончил уже? Идём домой?
– Да, закончил, – отмахнулся Ромка от моего вопроса и продолжил вдохновенно: – S-класс, между прочим. Люкс. И практически нулёвый. А движок какой! А в салоне вообще красота. Шикарная тачка. Ну, погляди, Мариш…
– Да, просто бомба, – согласилась я. – Пошли домой?
– А какой у неё разгон! Зверь просто! И какой при этом плавный ход! Я бы жил в ней, чесслово.
– А я сегодня пять по педагогике получила. Последний экзамен. Закрыла сессию, между прочим, всю на отлично.
– Поздравляю, ты у меня вообще умница! Поехали прокатимся?
– Ты с ума сошёл?! – поперхнулась я.
– Почему? – не понял Ромка.
– Потому что это безумие – кататься на чужих машинах.
– Да нет же!
– Точно, нет, это не безумие. Это уголовное преступление. Называется – угон. Говорят, до пяти лет дают. Ром, ты нормальный? Мне не верится, что мы вообще это обсуждаем…
– Мариш, – хохотнул Ромка. – Ты что? Это же совсем другое! Михалыч сам сказал, мол, сделаешь всё – можешь обкатать, ну типа проверить, как да что…
– Разве так можно? – засомневалась я.
Я мало интересовалась Ромкиной работой, то есть вообще никак. И ровным счётом ничего в ней не понимала. По идее, он мог бы мне плести что угодно – откуда я знаю, так это или не так. Вот только его лихорадочно горящие глаза вызывали у меня смутные подозрения.
– Конечно! – уверенно воскликнул он. – А как иначе-то? Надо послушать, как движок на ходу работает. Надо подружить его с аппаратурой и коробкой. Другого-то способа нет.
Ромка был так возбужден, что чуть ли на месте не подпрыгивал.
– А что, просто так, без этого, не послушать? Не подружить?
– Это не то! Пойми ты, я дофига времени на эту тачку ухлопал… И там такие серьёзные люди… Если что не так будет, приедут разбираться – мало не покажется. Пойми же, мне надо… Надо мне!
– Хорошо, а до утра не подождёт? Ну очень поздно же.
– Да надо-то всего круг сделать по Юбилейному. Долго, что ли?
– Вот завтра утром и сделаешь. А сейчас пошли домой.
– Всегда ты так, – сразу же сник Ромка.
Ой нет, он даже разобиделся. Рывками начал сдёргивать с себя спецовку, затем комбинезон. Рабочую футболку швырнул в сторону как гранату во врага. А когда натягивал джинсы, вообще отвернул вбок лицо, полное трагизма. Нахмурился, губы поджал, ноздри раздул.
– Ром, ну что ты как маленький, ей-богу, – с укоризной произнесла я. – Обиделся… На что? Правда ведь уже поздно.
– Да ты не понимаешь! Мне надо проверить, всё ли в порядке. Утром уже за ней приедут хозяева. Нет, можно и с утра. Но кто будет проверять? Пацаны, а не я. Потому что мне Михалыч сказал прийти завтра к обеду. Разрешил отоспаться за то, что я допоздна тут возился. И когда ещё у меня будет шанс прокатиться на такой тачке? Да никогда! Я же не угнать её собрался, а обкатать! И протестировать. А ты…
Ромка так на меня посмотрел, словно он собрался в небо, а я ему крылья обломала.
– Ну, ночь же, – сказала я уже мягче. – А если с машиной что-нибудь случится? У вас тут даже фонари вон не светят. Темнота такая.
– А фары на что? И что вообще может случиться?
– Не знаю… ну, авария или сломается что-нибудь, мало ли.
– Какая авария, Мариш? Сама же сказала – ночь. Дороги пустые. И ничего она не сломается. Ты кем меня считаешь? Я машины чиню, а не ломаю.
Я молчала.
– Ну? – Ромка посмотрел на меня, как голодный щенок, у которого из-под носа увели косточку.
– Ладно, – нехотя, с тяжёлым сердцем, уступила я.
Ромка, хохотнув, порывисто кинулся ко мне, подхватил на руки, крутанул. Потом бережно поставил на цементный пол и даже стряхнул с плеча невидимую пылинку.
– Ну что, красивая, поехали кататься? – Ромка галантно распахнул передо мной дверцу мерседеса.
– Ром, один круг и домой, да?
– Конечно! – Он вразвалочку обогнул капот.
Боже, у него даже походка изменилась. Так, наверное, по его представлению, ходят хозяева дорогих тачек. Как ещё пальцы веером не растопырил. Я, не удержавшись, хмыкнула. Всё-таки эти парни как дети малые. Но Ромка в ответ лишь счастливо улыбнулся, усаживаясь рядом на водительское место.
– Эх, прокачу! – залихватски выпалил он, подмигнув мне.
– Ну уж нет. Давай как-нибудь без эх.
– Мариш, ты свой пед ещё не закончила, а уже училка до мозга костей.
– Ах, училка? В таком случае давай-ка, Чичерин, сюда дневник, двойка тебе за поведение.
Ромка засмеялся, положил тёплую шершавую ладонь мне на колено, огладил. Затем рука его поползла вверх по бедру настолько, насколько позволяла узкая джинсовая юбка.
– Марина Владимировна, вы сегодня такая строгая и такая м-м-м… – Он многозначительно улыбнулся, не договорив. Только причмокнул языком. Взгляд его слегка затуманился. Он посмотрел на приборную панель, словно решая, ехать или заняться чем-то поинтереснее. Потом всё же завёл мотор.
Ночные дороги и правда были пустынны. Лишь изредка проносились навстречу одинокие машины. Впрочем, что удивляться – спальный район.
Ромка включил радио.
– Не люблю шансон, – поморщилась я, услышав уже надоевший до икоты «Владимирский Централ».
Ромка как раз один шансон и уважал, но уступил – поймал Европу Плюс.
– Как тихо падал дождь вчера, он знал, что ты придёшь вчера… – подпевала я Алсу, расслабившись.
В этом действительно была волнующая смесь безумия и романтики – ночь, огни, дорога и больше никого. Ну, почти никого.
Ромка съехал с Юбилейного кольца, а я даже не заметила. Опомнилась, когда мы подпрыгнули на какой-то кочке.
– Ты куда нас завёз? – всполошилась я. – Ты же сказал один круг!
Машина, тихо урча, ползла вверх по серпантину. Жёлтый свет фар выхватывал кустарники, росшие вдоль обочины.
– Тшш, не кипишуй. Это ж Пик Любви. Постоим немного, полюбуемся ночным городом и домой.
Мне его затея категорически не нравилась, но на моё ворчание он только отшучивался.
– Ром, ты в дурачка, что ли, превратился? Ну, куда ты попёрся? Какой Пик Любви? Почти час ночи! Дорога тут вся убитая…
И точно под днищем что-то противно проскрежетало.
– Да мы почти уже на месте.
Наконец мы выехали на более-менее ровное плато и остановились.
– Пойдём? – позвал Ромка. – Пять минут постоим и назад, домой.
Вот что с ним делать, с дураком? Я даже злиться как следует на него не умею.
Почему этот высоченный лысый холм на окраине города назвали так романтично – я не знаю, но вид с него действительно открывался бесподобный. Как будто далеко-далеко внизу распростерлось море, сотканное из миллиона мерцающих огней. Это так красиво, что дух захватывает.
Только вот холодно тут. Обдувает со всех сторон. Я зябко поёжилась, и Ромка, обняв, прижал меня к себе.
– Замёрзла? Сейчас в машине согреемся.
От Ромки пахло машинным маслом, резиной, потом, табаком.
– Знаешь я что подумал? А давай поженимся в августе? А свадьбу сыграем у моих?
Ромкины родители жили в деревне, недалеко от города, буквально в паре часов на электричке, но всё равно я с трудом представляла себя невестой на деревенской свадьбе.
– Ром, ну куда нам торопиться?
– А чего тянуть? Хорошо же нам. А в августе жениться – верное дело. Считай, всё своё, с огорода. Батя самогона нагонит…
– Давай я хотя бы институт закончу?
– А в чём проблема? Поженимся летом, поменяешь документы и учись себе дальше.
– В смысле, поменяю документы?
– Ну ты же мою фамилию возьмёшь.
– И стану Чичей? Ну уж нет. Я лучше останусь Филатовой.
– Да кто тебя так будет зва… – начал Ромка и, повернувшись в сторону дороги, резко осёкся. Тут же крепко выругнулся и, расцепив объятья, рванул к машине.
Я тоже обернулась и к своему ужасу обнаружила, что мерседес, шурша шинами, катится назад, под уклон, уверенно набирая скорость, а затем пропадает из виду. Ахнув, я тоже побежала к дороге, но успела увидеть лишь, как машина скатилась до первого поворота, но, разумеется, не повернула, а съехала с дороги. А буквально через несколько секунд ночную тишину разорвал грохот и следом – наши с Ромкой крики, слившиеся в единый отчаянный вопль…