Ранее: Как в командировки в Ташкент ездила.
У нас в организации снабженцем работал молодой красивый иранец, сам смуглый, а глаза голубые-голубые, утонуть можно. Вот ему часто по специфике его работы приходилось летать по всему союзу, а в Ташкенте в одной ведомственной гостинице для него всегда номер был в любое время, когда бы он не обратился, а еще он был в близких отношениях с одной из работниц этой гостиницы, о чём вся гостиница знала, несмотря на то, что женат и детей имел. Это и для нас не было секретом.
Когда я выписывала ему командировочное удостоверение. То сказала, что через день и я в командировке в Ташкенте буду, а он спросил где я остановлюсь, а я не знала еще где. Тогда он предложил, что если что, то от его имени обратиться к любому администратору этой ведомственной гостиницы и мне тоже будет предоставлен отдельный номер.
Я вроде и не приняла его предложение всерьез, но когда оказалось, что мои друзья в Джизаке, а в гостинице в одной и второй нет мест, то я отправилась в ту гостиницу, про которую мне говорил мой сотрудник. Действительно мне сначала сказали, что гостиница ведомственная и в неё принимают только своих, но, когда я назвала его имя, те заулыбались и быстро оформили мне номер.
Я не знала, кто из этих женщин его близкая знакомая, обе со мной разговаривали ровно и уважительно, никакого беспокойства относительно наших с ним отношений, я сразу сказала, что мы работаем в одной организации. Вечером ко мне постучали и это был сотрудник, который поприветствовал меня и пригласил в свой номер, где уже накрыт стол для ужина. Я отнекивалась, что неудобно мол, но он сказал, что он будет не один и, чтобы я не беспокоилась за неудобства.
Он ушел, а я переоделась и пришла. Там действительно он был не один, за столом сидели еще две женщины, те самые, что встречали меня. Познакомились, выпили за знакомство, потом были еще причины, чтобы поднять следующие бокалы с вином. От коньяка я сразу открестилась, сказав, что мне его нельзя. Ужин был очень сытным – плов, салаты, великолепная самса, всё вроде в норме.
Разговоры за столом шли обо всём, о том, как им работается, сколько бывает неадекватных людей, которые напьются и начинают приставать к ним или требовать от них предоставить девочек, мол в гостинице расслабиться можно, даже не стесняются, что многие постояльцы гостиницы знакомы между собой и свой имидж теряют при этом.
Мой сотрудник рассказывал им, как я работаю в организации вопреки моим возражениям, нахваливал меня и наш коллектив, говорил о наших достижениях. Тоже гордился работой в нашей организации. Потом перешли на Ташкентские новости и анекдоты.
Его женщина оказалась гречанкой и говорила, что скоро насовсем уедет в Грецию, где уже живет её семья и только она непонятно почему всё еще тянет с переездом, уже все документы готовы, её оттуда торопят и предсказывают нам тяжелые времена. Ей действительно тяжело расставаться с Ташкентом, где родилась, где всё родное, но без родных некомфортно.
Мы все задумываемся о предстоящих переменах, но не можем представить и сотой доли того, что должен пройти еще советский народ, мы знаем уже, что многие евреи и греки покинули Узбекистан, что крымские татары правдами и неправдами возвращаются в Крым. О многом тогда говорили, что наболело и о своих семьях тоже.
Женщины по очереди спускались на первый этаж, когда раздавался звон колокольчика, потом снова сидели. Сидели долго, уже второй самовар ставили, чтобы чай заварить и вдруг сверху с потолка я вижу своё тело в одежде, лежащее на его кровати в другой комнате, а его сидящим с женщиной за столом, место, где я сидела ранее, свободно, на нём никого нет, второй женщины тоже.
Почему я под потолком и на кровати одновременно не понимаю, сначала с одного угла потолка смотрю на себя, потом с другого противоположного. Я приглядываюсь и никакого сомнения, это я лежу на кровати в обуви, как мёртвая, моё платье, мои волосы, мои туфли.
Меня охватывает беспокойство, и я иду к столу и сажусь за него, мне наливают чай, и я его пью, но гляжу в дверь другой комнаты и вижу свои ноги на кровати, всю себя не видно, стена мешает. Снова беспокойство - почему так? Выпив чай, иду к кровати, мне что-то говорят вслед, но я мысленно там, возле своего тела и думаю почему они не видят, что я здесь и там.
И вот, я стою у двери и прощаюсь с ними, меня уговаривают еще остаться, но я говорю, что достаточно посидели, мне утром в трест, а у меня в голове каша, а самой очень хочется посмотреть, осталось ли моё тело там на кровати или нет. От входной двери не видно кровати в той комнате.
На всякий случай смотрю на свои ноги, обувь на мне. Как только зашла в свой номер, то сразу к зеркалу, чтобы на себя посмотреть, что со мною не так. Вроде такая же, как и вышла, даже не пьяна, чая зеленого много выпила, бледная только очень.
Долго не могла уснуть, всё хотелось вернуться и узнать там ли еще моё тело или нет. Утром проснулась и всё отнесла к чепухе, не стала копаться в произошедшем. Приняла душ, собралась в трест пораньше, чтобы по дороге где-нибудь перекусить, а когда спустилась вниз, то женщины сообщили, что мы самовар спалили в номере, еще посмеялись, что надо будет в чей-то номер поставить, чтобы смена не догадалась.
Мне чай предложили горячий с утра и я не отказалась, очень уж хотелось спросить не оставила ли я чего в его номере. Спросила у гречанки а она посмеялась и сказала, что нет и удивилась что я спрашиваю такое. Я ей вкратце рассказала, что со мною было и видимо испугала её сильно. Она призналась, что мне в вино коньяк добавила, может всё от этого. Возможно и так.
Далее: Мои два дня в Арыси.
Это из моих для разнообразия: Как я вырастила почти 200 цыплят, а осенью неожиданно получила еще больше.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.