«Вот и всё.» - подумал лекарь, стоя у постели, где лежало тело юноши из юго-западной деревеньки: «Отмучился.»
Покой лекаря нарушила ворвавшаяся в комнату женщина: «Началось! Она рожает!»
Лекарь вскочил со своего места и помчался за женщиной в комнату, где рожала его жена.
Не прошло и пары часов, как в комнате раздался младенческий плач.
Это были третьи роды женщины, но судьба горько шутила над ней: двое младенцев рождались мёртвыми, а тут здоровое дитя, которому суждено прожить короткую и мучительную жизнь. Почему именно сейчас? После неудачных попыток она так мечтала подарить своему мужчине дитя, а теперь она жалела об этом.
«Мальчик!» - воскликнул радостно лекарь. Голос дрожал, а глаза наполнились слезами. Его первенец.
«Мой мальчик!» - плакала роженица от радости и от осознания своего горя: «Ты будешь послушным! Ты будешь жить. И ты станешь идеальным рабом. У тебя будет миска еды, жизнь, возможно жена. Ты будешь жить. Я буду воспитывать тебе братьев, ты сможешь с ними играть. Ты будешь сильным и смиренным рабом. Мой сын будет рабом, но он будет жить!»
…
Ночь
Советчик, финансист и держатель голубей, облачившись в обычную одежду, решились наконец пойти на стену.
...
Ночь
Анна вошла в дом. За столом сидели родители Гарри. Мать и отец были уже достаточно пожилыми людьми, что седина и многочисленные морщины сделали их схожими как брат и сестра. При виде девушки оба, как по команде, встали со своих мест:
-Ну что? Ты встретилась с ним? – спросил отец Гарри.
Анна покачала головой:
-Сказали, что возможно, к утру он струсит и вернётся обратно. – с надеждой в голосе ответила девушка.
-Ты знаешь Гарри – он не вернётся. – тихо, с укором сказала мать Гарри.
- Знаю – всхлипнула Анна, - но ничего не могу сделать.
- Давайте поспим немного в погребе. Я уже засыпаю. – предложил старик.
-Иди-иди, а я ещё посижу тут. – посоветовала старуха – Может ты будешь есть, Анна?
-Нет, спасибо. Как-то не хочется. Пойду я тоже, пожалуй, посплю.
- Хорошо. Иди.
Женщина осталась одна. Она уставилась на пучок соломы в углу – символ единения. Не помогло. В последнюю ночь семья, почему-то, разбрелась по разные стороны. В такую хорошую грустную и, кажется, такую длинную ночь.