До концерта оставалось около получаса, я зашел в гримерную, предупредить Диму. Он стоял и смотрел в окно, окна гримерной выходили на набережную Енисея.
— Дима, начинаем через полчаса.
— Да, я готов, и наверно не готов, сейчас бы на берег выйти, сказал Дима улыбаясь своей красивой улыбкой, — но время. Да...
Мне на пару секунд показалось, что он боится выходить на сцену, нет очень хочет, очень, но одновременно и страшно, да и я конечно не очень хотел, что бы начинался концерт, так как за началом, следовал и конец концерта. Наверно мы оба понимали это, и хотели, что бы эти пол часа длились как можно дольше.
И тут у меня возникла идея.
— Дима, а давайте сейчас на эти полчаса уйдем от сюда?
— К сожалению от этого не убежать, с иронией ответил он. В это время мы как будто понимали мысли друг друга.
— И все же, идем, я знаю одно место.
Мы вышли из гримерной, я вел Диму на крышу нашей филармонии. От туда открывался вид на реку и город. Я подумал, что это будет сейчас нужно ему. Отвлечься от всего.
Поднявшись на крышу Дима, подошел к краю и замолчал. Он с интересом разглядывал город, реку. Думаю он никогда не был в этом месте. Я немного отошел от него, не хотел нарушать это молчание.
Было хорошо видно противоположный берег. Дима внимательно рассматривал его. Мне показалось, что глазами он искал примерное расположения улицы, где он жил, когда был маленький, возможно школу, или что-то еще. В любом случае я понял, что правильно сделал, что привел его сюда.
Мы стояли и молчали. Одного я желал больше всего в этот момент, что бы никогда не заканчивалось это, возникшее сейчас, среди репетиций и подготовки к концерту, умиротворение.
Я не знаю сколько мы бы так еще стояли, но звук рации нарушил тишину, сообщили, что уже второй звонок прозвенел. Я подошел к Диме.
— Давай еще немного, сказал он.
— Да конечно.
И мы продолжали так стоять всматриваясь в вечерний город, Город в котором он родился, учился, жил.
В котором были его первые победы, и наверняка были поражения, но это был его город! Город в который он очень хотел вернуться. Город который его так сильно ждал.
Как будто продолжая мои мысли, Дима сказал:
— Много писали, мол я не люблю Красноярск, вдруг тихо произнес Дима. — А это так?
— А вот давай сейчас пойдем и покажем им, улыбнувшись своей красивой улыбкой, ответил Дима.
