Продолжение истории про первую любовь
В Нижнем Новгороде мы окончательно расстались. Я стояла на перроне и сквозь слезы смотрела, как Торопова вместе с остальными новобранцами уводили в здание вокзала. Потом обессиленная и опухшая от слез поехала на частную квартиру.
На следующий день меня первым делом отправили к директору училища. Директриса начала разговаривать со мной очень строго. Я ничего не скрывала. В конце концов, её тон сменился. Она сказала, что не будет меня наказывать:
-Но, Наташа, пожалуйста, постарайся сосредоточиться на учебе!
Учиться я всегда любила, даже если это была ненавистная латынь - мертвый язык, необходимый только профессионалам. Но сосредоточиться было трудно.
Каждый вечер глуховатая хозяйка включала телевизор, а нам приходилось сидеть рядом и учить уроки. Если письменные задания еще как-то удавалось сделать, то с устными была беда. В школе я учила уроки в тишине, пока никого не было дома.
Оценки у меня были соответственные: то "2", то "5". Каким-то чудом я умудрилась сдать зимнюю сессию со стипендией. Но терпения у меня все равно хватило только до конца марта. Однажды я психанула, собрала чемодан и уехала навсегда.
Последней каплей стало известие, что после окончания училища нас ждет минимальная зарплата в 70 рублей и, скорее всего, снова частная квартира. Я поняла, что выбрала совсем не ту профессию.
На помощь родителей рассчитывать не приходилось, а перспектива пожизненной нищеты мою душу совсем не грела. Я с детства усвоила, что нищета = унижение. И своим будущим детям такой жизни не хотела.
Когда я со своим чемоданом забралась в автобус до Роженцова, то встретила там свою матушку и сестру. Они по каким-то делам приезжали в Шарангу. Возможно, это спасло меня от грандиозного скандала. Мама спросила только:
-И что ты теперь собираешься делать?
-Осенью уеду в Иваново, поступлю в текстильное училище.
-Ну, ладно, - сказала Галина Андреевна. - Будешь привозить мне из Иваново постельное белье и полотенца.
Чтобы я не шаталась без дела до осени, предприимчивая маман нашла мне работу в детском саду, как сейчас говорят, помощником воспитателя. Надо было отрабатывать денежки, потраченные на меня во время напрасной учебы.
По вечерам я была абсолютно свободна. Время весенне-летней огородной страды еще не наступило.
Когда я вернулась домой, Шалагин решил, что наступил его звездный час. А мама моя, видимо, решила, а почему бы мне не встречаться с Шалагиным?
Не знаю, в чем тут было дело, возможно, она, как более опытная и зрелая женщина, интуитивно поняла, что с Тороповым у нас нет будущего. Поняла это раньше, чем я.
А может, у неё просто не складывалось выяснение отношений с Федотовым при свидетелях. Так или иначе, заслышав соловьиный свист под окном, Галина Андреевна начинала активно выпроваживать меня на улицу.
Я смирилась. Только заявила Толику, чтобы на взаимность не рассчитывал. Не в этой жизни, не в этой параллельной реальности. Толик заявил, что будет очень стараться, чтобы добиться моей любви.
Тем временем начиналась весна - моё любимое время года. Шалагин приходил на свидания с магнитофоном и выгуливал меня по улицам под песни Булата Окуджавы. Особенно запомнилась мне песня "Дежурный по апрелю".
Сложившаяся ситуация не могла не тревожить мою совесть. Совесть кричала мне, била в набат, что я самым подлым и безобразным образом изменяю своему парню, пока он корячится на Северном флоте.
Да, по деревенским меркам того времени даже безобидные прогулки при луне считались изменой. В конце концов, я заставила себя признать, что дело не только в моей матери. Мне элементарно хорошо было с этим парнем.
Я не слепая, и не могла не видеть, что он во всем превосходит моего Николая Торопова. Во-первых, он был старше и вообще взрослее. Он уже работал и знал цену деньгам. Ему не надо было выпрашивать копейки у родителей, чтобы купить мне шоколадку.
Шалагин был надежным, ответственным парнем. Большим и сильным, как "Урал". По сравнению с ним, Торопов казался подростком, школьником. И я продолжала любить подростка, лелеяла в воспоминаниях свою первую любовь.
И в материальном плане у семьи Шалагиных все было намного лучше, чем у семьи Тороповых. Об этом говорил почти готовый новый большой дом Шалагиных.
Когда началось лето, Толик стал дарить мне цветы. Приходил на свидания с букетами, по своей давней привычке разоряя чужие палисадники. Однажды подарил роскошный букет моей матери и она окончательно и бесповоротно сделала свой выбор.
Мы гуляли каждый вечер. По утрам я просыпалась и под напутственные материнские речи отправлялась на работу. В садике была одна сводная группа детей от 1 года до 7 лет. После завтрака меня отправляли на прогулку с детьми.
Толик иногда приезжал на мотоцикле к территории сада и любовался издали, как я справляюсь со своими обязанностями. За этим занятием он проводил по 2-3 часа. Мать удивлялась:
-И что он в тебе нашел? Просто с ума сходит! Вы только расстались, а он уже опять приехал на тебя полюбоваться.
Продолжение следует...
***