Страшное словосочетание, которое почему-то наводит легкий трепет и сегодня, а уж 200 лет назад от него вовсе люди были в ужасе. Третье отделение. Даже звучит с угрозой. Основным инструментом, с помощью которого Николай I должен был контролировать все, что происходило в управляемой им стране в разных слоях общества, стало именно оно, Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Какие же функции оно выполняло и чем прославилось?
Николай I оказался на престоле, будучи абсолютно убежденным в том, что самодержавие — единственная форма правления, способная привести Россию к развитию и избежать при этом потрясений. Случившееся сразу же декабристское восстание ещё сильнее упрочило его уверенность, что подавлять своеволие можно только сильной рукой монарха. Последние годы царствования его старшего брата казались ему слишком невразумительными: управление государством разболталось из-за непостоянства Александра, и поэтому ему, Николаю, прежде всего нужно было взять все дела в свои руки.
Для этого императору был нужен инструмент, который позволил бы точно знать, чем живет страна, и контролировать все в ней происходящее. Таким инструментом, своего рода глазами и руками монарха, стала Собственная Его Императорского Величества канцелярия — и в первую очередь ее Третье отделение, которое возглавил генерал от кавалерии, участник войны 1812 года Александр Бенкендорф.
Первоначально в Третьем отделении работало всего 16 человек, и к концу царствования Николая их количество увеличилось не сильно. Это небольшое число людей занималось множеством дел. Они контролировали работу государственных учреждений, мест ссылки и заключения, вели дела, связанные с должностными и наиболее опасными уголовными преступлениями (к которым относились подделка государственных документов и фальшивомонетничество), занимались благотворительностью (в основном среди семей убитых или искалеченных офицеров), наблюдали за настроениями во всех слоях общества, цензурировали литературу и журналистику и следили за всеми, кого можно было заподозрить в неблагонадежности, в том числе за старообрядцами и иностранцами. Для этого Третьему отделению был выдан в подчинение корпус жандармов, которые готовили императору отчеты о настроении умов в разных сословиях и о положении дел в губерниях. Третье отделение представляло собой и своего рода тайную полицию, основной задачей которой была борьба с «подрывной деятельностью» (которая понималась достаточно широко). Причём занимались этими вопросами не только официальные сотрудники. Мы не знаем точного числа тайных агентов, поскольку их списков никогда не существовало, но существовавший в обществе страх по поводу того, что Третье отделение все видит, слышит и знает, позволяет предположить, что их было достаточно много.
Штатные и нештатные сотрудники отделения следили за всеми: за бедняками, мастеровыми, журналистами, издателями, раскольниками, священнослужителями, иностранцами, градоначальниками, губернаторами, министрами, придворными и даже членами императорской семьи, ежедневно докладывая об образе жизни последних. Для этого в структуре Третьего отделения действовали четыре экспедиции (позже их стало пять).
Работать в Третьем отделении было престижно. Офис отделения до 1938 года находился в доме на углу набережной Мойки и Гороховой улицы Петербурга, а потом – в доме № 16 на набережной Фонтанки, у Цепного моста.
Заработки при этом были невелики. Тогда как чиновник в империи получал до 5 тысяч рублей в год, чиновник Третьего отделения имел лишь 3 тысячи рублей в год официального дохода.
Так что находились всякого рода уловки. Например, можно было заработать на продаже документов. Так в январе 1849 года из архива Третьего отделения пропало сразу 18 докладов его шефа графа Алексея Орлова с собственноручными резолюциями императора. Обнаружилась пропажа, когда вырезки из документов пришли Николаю I по почте с анонимной запиской. Служебное расследование установило, что продал документы на сторону губернский секретарь Петров, сотрудник Третьего отделения.
В последние два года работы отделения туда устроился на службы народоволец Николай Клеточников. С 1879 года он там образцово служил и помогал переписывать документы, а полученную информацию передавал в «Народную Волю».
При этом работу нельзя было назвать идеальной. Огрехов в работе Третьего отделения хватало: проворонили Каракозова, стрелявшего в Александра II 1866 году. Не предотвратили Парижский теракт 1867 года. Не остановили стрелка «Земли и Воли» в 1878 году. Пропустили убийство шефа Корпуса жандармов Николая Мезенцева в 1878 году. «Проморгали» два теракта на железной дороге, подготовленных «Народной Волей» в 1879 году. Зато они легко следили за журналами, «вели» Пушкина, выискивали крамолу в стихах и пьесах, которые приходили в Третье отделение из издательств, портили нервы Некрасову да подавляли бунты неграмотных крестьян. Ещё на деньги бюджета империи вели пропаганду за рубежом в поддержку русского самодержавия.
