Накануне XVIII Венского бала в московских фирмах проката пропали недорогие фраки и смокинги. Когда родовой аристократии в стране нет, любое аристократическое мероприятие волей-неволей начинает походить на маскарад.
Правила, однако, строгие, будь ты даже журналист – соблюдай дресс-код: дамы – платье в пол, кавалеры – смокинг или фрак. Но впечатление все это производит, надо сказать, сильное. В вечерних туалетах даже самые несерьезные мужчины вроде нашего главного редактора смотрятся величественно и элегантно. А женщины изящны, как цветы.
Московский Гостиный Двор, что расположен в паре шагов от Красной площади, обладает внушительным атриумом со стеклянной крышей. Каждый год часть этого пространства устилают новеньким паркетом, на котором всю ночь кружатся нарядные пары.
Настало 29 мая, день бала. С семи вечера в зале играет оркестр, потихоньку собираются первые гости, фотографируются на мраморной лестнице или у золоченой статуи Иоганна Штрауса.
У Венского бала каждый год новый бенефициар, и в этот раз им назначен Русфонд. Все собранные средства пойдут на развитие Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова. Речь в этом случае не о деньгах с продажи входных билетов – они на организацию мероприятия, а об особой благотворительной лотерее.
Волонтеры Русфонда уже на месте, им выдали коробки для пожертвований и банковские терминалы, чтобы продавать гостям билеты по полторы тысячи рублей за штуку.
Под благотворительность выделен уголок, который обычно занимает один из гардеробов. Вешалки отодвинуты к стене, вместо них – стеллаж, на котором высятся подарки. Большущая шоколадная карета (забегая вперед, скажу: ее так никто и не выиграет), коробки со сладостями, бутылки, сигары, конверты с сертификатами, косметические наборы.
Первые гости подходят к нам в поисках гардероба.
– Дим, иди сдай мозги, – бросает своему кавалеру молодая женщина, увидев буклет о донорстве костного мозга. Ей тема явно неинтересна, и что костный мозг никакой не мозг, она не в курсе.
Но некоторые интересуются и благотворительностью. Вскоре молодой человек во фраке переводит первые 100 рублей – просто так, в качестве пожертвования. Начало положено.
В 21:15 с лестницы спускаются дебютанты. В былую, аристократическую эпоху так звали юношей и девушек, впервые выходивших в свет. Сейчас это молодые танцоры, специально отобранные на предварительном собеседовании, где обращали внимание на их образование и внешние данные. А потом три месяца перед балом обучали разным видам танцев. Молодые люди обязательно неженатые, до 30 лет, девушки – незамужние, до 23. Всего дебютантов 110 пар. Согласно сложившейся традиции, они открывают бал вальсом.
Для всех остальных вход платный. Билеты стоят от 12,5 тысячи рублей за место за обычным столиком и до 65 тысяч рублей – в ВИП-зоне, прямо возле танцпола.
Тем временем выступает президент парламента города Вены Эрнст Воллер, следом – депутат Мосгордумы Алексей Шапошников. Он нарекает Москву столицей балов, подчеркивая, что «мы все привились от коронавируса». Гости слушают, но по глазам видно, что привились не все. В 21:45 распорядитель объявляет общие танцы.
– От лейкоза умер мой отец, поэтому любую борьбу с ним я приветствую, – объясняет господин в смокинге и берет уже не первый билет.
Вообще к нам подходят все больше гости в смокингах. Те, что во фраках, слишком заняты танцами.
Вот очередной мужчина лет пятидесяти достает пенсне, чтобы получше рассмотреть билет. Они с супругой взяли их четыре и выиграли сигары и сертификат на лекции Level One.
– Мне сигары, тебе лекции, – говорит муж, жена одобрительно кивает.
Благотворительная лотерея – штука двоякая, играет и на эгоистических, и на альтруистических побуждениях разом. Если желание помочь доброму делу недостаточно сильно, работает азарт и возможность выиграть хороший приз. А если не хватает азарта, то легче расстаться с деньгами помогает благотворительный характер лотереи.
Бал в разгаре, растет и щедрость гостей. Курсирующие по залу волонтеры возвращаются с радостными вестями:
– Нам один мужчина 200 тысяч положил!
– А нам 60 тысяч!
– Еще 70 тысяч!
Потом таких больших сумм в ящиках для пожертвований, конечно, не окажется, так что это некоторое преувеличение, но плотные пачки пятитысячных купюр там действительно будут.
В полночь гости исполняют кадриль. Меняется музыка и танцевальные стили. Проскакивают латинские танцы и даже фокстрот. Подают горячее.
Прибывают знаменитости: Авраам Руссо – специальный гость организаторов – и Ольга Бузова, пришедшая, кажется, по собственному почину. Первый поет. Вторая, к счастью, нет.
К двум часам ночи веселье выдыхается. В наш благотворительный уголок заскакивает усталый официант.
– Можно я посижу тут, спрячусь от начальства? – спрашивает он.
Мы ненадолго укрываем беглеца.
Спадает и благотворительный порыв. Все, кто хотел купить билетик, уже это сделали. Беру у кого-то из волонтеров ящик и сам отправляюсь на охоту. Подхожу к ближайшему столику.
– Вы что, не видите, мы дебютанты, – с обидой в голосе произносит молодой человек во фраке.
В ВИП-зоне тоже звучат отказы. Там большинство гостей купило уже по несколько билетов. Но где-то посредине между двумя зонами мне удается уговорить двух гостей. Все чаще волонтеры возвращаются с пустыми руками, а к нашему углу подходят только получить призы те, кто не сделал этого раньше.
Небо над атриумом светлое, как днем. Время считать сборы. Вскрываем прозрачные коробки, составляем акты, считаем купюры и чеки с терминалов.
Получается 613 684 рублей и €300 – валюту положил щедрою рукой кто-то из австрийской делегации.
Этого хватит, чтобы включить в регистр 67 новых доноров.
Когда мы уходим, еще танцуют из последних сил самые стойкие пары. А перед Красной площадью фотографируются дебютанты и дебютантки, хмельные и веселые. Платья и фраки вернутся в прокат завтра.