Лаврентию Берии на предварительном следствии и в суде было предъявлено множество обвинений в совершении разного рода преступлений, большинство из которых он отверг. Но среди них назывались и те, против которых подследственному нечего было возразить.
Служил ли он в контрразведке?
В сборнике документов «Политбюро и дело Берии» указывается, что в 1919 и 1920 годах на протяжении нескольких месяцев Лаврентий Берия служил в мусаватистской контрразведке в Азербайджане. Партия мусаватистов была марионеточной, но тем не менее на тот момент ведущей азербайджанской политической организацией, созданной англичанами для того, чтобы контролировать каспийские нефтяные промыслы. По словам Берии, он внедрился в контрразведку по партийному заданию и передавал важную информацию в штаб большевистской XI армии, располагавшийся в Царицыне.
Примечательно, что факт службы Лаврентия Берии в мусаватистской контрразведке официально не имеет документального подтверждения (по крайней мере, такие документы нигде не опубликованы) – кроме признаний самого Берии, сведений, основанных на архивных материалах, об этом нет. Мир Джафар Багиров, возглавлявший азербайджанскую ЧК в начале 1921 года, подтверждал, что о своей службе у мусаватистов Берия, работавший у Багирова заместителем, сказал ему сам.[С-BLOCK]
Инкриминируемое преступление
Заслуженный юрист РФ, полковник юстиции в отставке Андрей Сухомлинов, анализируя документы обвинительного заключения по делу Берии, писал в своей книге, что начальник азербайджанской организации по борьбе с контрреволюцией (той самой контрразведки) Мамед Шихзаманов подтверждал членство Берии в данной спецслужбе, и в агентурной справке сообщал, что тот служил у него секретарем. Сам Шихзаманов был расстрелян большевиками в 1920 году. Кроме того, в деле подследственного есть письменные показания бывшего сотрудника ЧК Азербайджана Кронида Милова, сообщавшего о том, что он лично видел приказ о зачислении Берии в мусаватистскую контрразведку. Причем все эти документы, хранившиеся в особой папке ЦК, датировались 1920 и 1938 годами (Кронида Милова арестовали и расстреляли в 1938 году) и были использованы в качестве доказательств обвинения Берии только в 1953 году.
К делу Берии было подшито несколько показаний, в которых их авторы сообщали, что им говорили об участии подследственного в мусаватистской разведке и даже в том, что Берия якобы имел отношение к расстрелу 26 бакинских комиссаров, был провокатором... Однако самих «первоисточников» на момент следствия уже не было в живых – их репрессировали и расстреляли в 30-х годах.
Кроме того, к материалам следствия приобщили несколько особых папок из архива ЦК, в которых были собраны показания разного рода партийных деятелей, данные ими уже после ареста Берии – допрашиваемые подтверждали факты его предательства во время службы у мусаватистов.
Берия на следствии и суде вину в измене Родине признал, в обвинительном заключении это зафиксировано, причем, без необходимых в таких случаях правовых деталей и конкретики.
Историк Андрей Сухомлинов объясняет это тем, что ни следствию, ни суду подобная детализация была и не нужна, поскольку в деле оказалось и без того много фактов, подтверждавших преступную деятельность Лаврентия Берии, в частности, допрашивавший его прокурор Руденко довольно подробно выяснял, как подследственный «морально разлагался». Кроме того, Сухомлинов считал, что в обмен на свои признательные показания Берия мог рассчитывать на некое снисхождение при вынесении приговора – на назначение наказания, не связанного с высшей мерой.