Маруся, надев своё байковое пальтишко серого цвета, встала недалеко от Татьяны Павловны. Поезд остановился и несколько санитаров с носилками тут же оказались возле ступеней вагона, чтобы принять критически раненых солдат.
Среди толпы сиротливо стояла женщина средних лет, прижимавшая к лицу платок, насквозь мокрый от слёз. Её волос коснулась седина, а лицо замерло в мученической гримасе, полной боли, страха и неизменного смятения. Она вглядывалась в лица раненых, прибывших с этим составом и, казалось, была готова разразиться истерическими рыданиями каждый раз, когда не находила знакомого лица. Маруся на мгновение столкнулась взглядом с незнакомкой, в глазах которой застыл немой вопрос, но не в силах дать на него ответ, девочке только и оставалось, что подавать носилки, с бесчисленным количеством изуродованных тел.
Но когда очередь дошла до бойца, которого бесстрашная девчушка вынесла из котлована смерти на своей спине, как стоявшая поодаль женщина сорвалась с места.
«Петя! Петенька! Сынок!» - женщина, не обращая внимания на сдерживавших её санитаров и докторов, прорывалась к вагону. Она выкрикивала имя, столь дорогое её измученному сердцу.
Маруся в оцепенении замерла.
