Нередко в программах о животных диктор говорит, что звери умнее и благороднее человека, но каждый раз мне казалось, что их интеллект весьма преувеличен ради красивого словца. К сожалению, мне довелось самому в том убедиться и подобных ощущений я не испытывал ни до, ни после.
Мне было чуть меньше тридцати лет, когда я стал наследником недвижимости. Конечно, любой сказал бы, что даже самая маленькая квартира в городе лучше огромного дома в деревне, но для меня это жилище было наполнено воспоминаниями и духом детства. У моего деда в тайге была изба, я помню ее прекрасно, она вросла в меня своими корнями, а я в нее. Мой дедушка, сколько я его помнил, охотился на волков. Дело в том, что в тех краях приходилось искусственно сокращать их популяцию, поэтому бывали времена, когда мой дед за такую работу получал деньги, ну и естественно, с тушей он мог поступать на свое усмотрение, так что в удачные дни дедушка мог еще и несколько шкур сдать.
Когда я достаточно подрос, чтобы удерживать в руках оружие, я тоже стал наведываться в те места. Даже сама изба, вызывала во мне какой-то дикий, детский восторг. Такой звонко оглушающей тишины в городе никогда не слышал, да и речка неподалеку такая чистая-чистая, обмокнешь руки, потрешь друг о дружку, и они будто трещат. Так что, я еще с малых лет успел внести свою лепту в сокращение численности волков, но время все меняет.
К сожалению, моего дедули уже давно нет с нами, а память про него живет в моем ружье в той самой избе, и конечно, в моем сердце. Дом стал моим, но ездить туда по выходным не представлялось возможным, дорога была неблизкая, да и я занят постоянно. Еще больше хлопот у меня появилось с рождением ребенка. Когда моей Настеньке было четыре годика я предложил жене съездить в тайгу и проведать избу, полюбоваться природой, насладиться свежим воздухом, ну а мне же, как в юности, хотелось походить с ружьем и поохотиться на волков, вернуть томящие детские воспоминания.
Мы выбрали день и отправились в дорогу. Раз уж мы были в тех краях, то заехали к родственникам на денек повидаться. За вечер, казалось, вспомнили все на свете. От своего двоюродного дядюшки я получил очень справедливое предостережение:
- «Ты там аккуратней, в тайге то. Люди оттуда переселяются так, что волкам там дай, да раздолье. Их теперь в разы больше, чем раньше. Выбивать их некому, вот и расплодились так, что глаз, да глаз и за собой, и за семьей, а как стемнеет – лучше вообще из избы носа не показывай.»
- «Дядя, да не бойся ты. Дедово ружьишко то со мной, оно столько родственников их уложило, что до сих пор гордиться своими достижениями. Для меня стрелять – это как на велосипеде кататься, если уж научился – никогда не забуду.»
Мы прибыли на место в начале дня. Настенька с любопытством разглядывала все вокруг, а я же будто здоровался со всем, что было мне так близко и знакомо. Изба была живее всех живых и стояла на своем месте уверенно и гордо. Выглядела так же, как и в тот день, когда я был здесь в последний раз, вот же строили раньше люди – на века! Не то, что сейчас. Каждая вещь пахла моим детством и яркими воспоминаниями.
Первым делом я растопил печь. Мы выбрали себе по одной из комнат и стали там располагаться: разложили вещи и просто наслаждались тишиной. Дочура была в восторге: она изучала маленькими пальчиками каждый уголок и каждую щель и порой вскрикивала от удовольствия. Я так проникся ностальгией, что до поздней ночи рассказывал жене о своих прошлых приключениях и обо всем, что было связано с этим местом.
Утром я проснулся бодрым, как никогда. Свежий воздух сделал свое дело. Я заварил себе кофе, вышел во двор. Да, такого утра в городе не сыщешь: морозный воздух бьет в лицо, но не обжигает, а будто ласкает твою кожу. Вдыхая аромат деревьев, ты будто лечишь тело, разум и душу. Разглядывая пар, исходящий от горячей чашки, я краем глаза заметил вдалеке какое-то движение. Переведя взгляд, я понял, что это волчица. Она стояла боком в метрах восьмидесяти, повернув на меня голову. Я не мог точно проследить за ее взглядом, но мне казалось, что смотрит она точно на меня. Еще бы, она столько раз проходила в этих местах и вдруг на нее обрушился такой шквал человеческих ароматов.
Поставив чашку на порог, я вбежал в дом, схватил ружье и крикнул жене, чтобы они закрылись и ни в коем случае не выходили. Пульс участился, наверное, двое, я преследовал волчицу и изредка стрелял в нее, когда она выходила на более ли менее открытое пространство. Через пару минут к моей жертве присоединился маленький волчонок и они вместе продолжили свой побег. С появлением малыша волчица немного замедлилась, чтобы не оставлять волчонка позади. Она поступила так, как настоящая мать, а ведь, возможно, и не каждая женщина в столь стрессовой ситуации повела бы себя настолько достойно. Вот уж действительно, двери значительно человечнее нас.
Вскоре расстояние значительно сократилось, и я все также периодически стрелял, но между нами постоянно были деревья или кустарники, так что я никак не мог попасть. При каждом звуке выстрела малыш резко дергался и на несколько секунд ускорялся. Минут десять погони, и я окончательно выдохся. Я запыхался, а руки, и без того непослушные и забывшие о меткости еще и начали дрожать от усталости. Но вот удача, еще несколько метров и волчица с волчонком выбежали на поляну, где мне легче было попасть в них. Я остановился, попытался перевести дыхание, хорошенько прицелился и выстрелил.
Но вдруг, чуть левее в конце поляны я увидел огромного волка. Одно его ухо было повреждено, разорвано на двое, видимо в драке. Он сделал несколько шагов в направлении двух остальных особей и вдруг замер. Он стоял и смотрел на меня без движения и звука. В его глазах я мог видеть, или просто мне так показалось, всю гамму чувств, которые может испытывать только человек. Он осознавал, что я собираюсь убить его самку и малыша. Я почему-то стушевался под его взглядом, возможно, даже испугался, что нахожусь так далеко от избы и окружен, минимум, тремя волками, поэтому я стоял, прицеливаясь с минутку, а потом опустил ружье и вернулся к семье.
К вечеру следующего дня мы уже планировали выезжать, и я решил навести порядок в доме. Жена с дочкой вышли во двор немного проветриться. Внезапно я услышал, как вскрикнула жена. Я метнулся к двери, выскочил на крыльцо и застал ее в таком состоянии, в каком не видел никогда. Она стояла с выпученными глазами, набрав воздух в грудь. Ее лицо было невероятно бледным, а руки мелко дрожали. Я проследил за ее взглядом и в миг почувствовал все то же, что и она. Всего в пяти метрах от избы стояла моя дочь. Рядом с ней я увидел огромного волка с разорванным ухом. Я не знал, что мне делать. Я был готов бежать к животному и начать душить его голыми руками, лишь бы только он не навредил моей Настеньке. Но резкие движения могли бы напугать волка, пока я преодолел бы эти несчастные несколько шагов неизвестно, что ты предприняло животное.
- «Что же делать? Бежать или медленно пятиться в дом за ружьем? – промелькнуло у меня в голове. – Нет, это тоже не вариант, да и смогу ли я выстрелить в сторону дочери? Ну конечно нет.»
Животное медленно повернуло голову в моем направлении, несколько секунд поглядело мне в глаза, а потом перевела взгляд на ребенка. В тот миг я подумал, что потеряю сознание или умру от разрыва сердца прямо на месте, но волк развернулся и убежал прочь. Моя жена тут же бросилась к ничего не понявшей дочери, схватила ее, и всхлипывая, понесла в дом. Я же, как был в свитере, так и остался стоять на улице. Я смотрел в след большому волку и думал о том, что еще вчера целился в его семью прямо перед его глазами.
Что он тогда пережил я не понимал, пока сам не побывал в его шкуре. В тот день я убедился, что животное бывает намного благороднее, чем человек, ведь он мог с легкостью лишить меня смысла всей моей жизни, но не сделал этого. Мы быстренько собрались и уехали, а я себе клятвенно пообещал, что больше мои руки не прикоснуться к ружью, а избу, которая теперь пахнет не моим детством, а страхом и кровью, я продам, чтобы больше никогда не вспоминать об этом ужасном дне.
Долгие годы в той местности убивали волков, оставляли маленьких волчат без родителей и наоборот. Как же чувствует себя животное, пребывая в шаге от смерти? И правда – страшнее человека зверя нет. Мы придумали себе оружие и оправдание для его использования, хотя мы, по сути, такие же гости на этой планете, как и братья наши меньшие.