16+
Аннотация к книге "Моё сводное наваждение"
- Значит, ты у нас скромница?
- Что... Что ты делаешь в моей комнате? - лепечу я.
- В твоей? - надменно взлетают светлые брови, а сам парень поднимается с кровати и начинает надвигаться на меня. - Так быстро освоилась?
- Нет... То есть, мне здесь жить, и значит, комната моя.
- Хорошо, - хищно улыбается Мирон, останавливаясь рядом. Его сильная аура подавляет, заставляет чувствовать себя ничтожной букашкой. А невероятно красивые глаза пленят, рождают в душе пустые, лишённые надежд мечты... - Просто помни, что это ненадолго, лживая скромница.
Вот так?
Но нет, ему не выдворить меня из дома моего собственного отца.
Автор романа Наталья Семёнова
Глава 1. Любовь
— Любовь, ты же понимаешь, да, что другого выхода просто нет? — в который раз интересуется мама.
На протяжении двух последних недель мы с ней возвращаемся к этому разговору снова и снова. Возможно, таким образом она хочет убедить в необходимости моего переезда к отцу саму себя? Все же, она меня любит. Как умеет.
— Понимаю, — отвечаю я коротко, подхватывая сумку с ноутбуком и прощальным взглядом осматриваю голые стены спальни. Я буду по ней скучать. Даже не знаю, удастся ли мне сюда когда-нибудь вернуться.
Если у мамы всё сложится с её новым мужчиной — наш дом она продаст.
Мне, вдруг, становится грустно, а грудь царапает какое-то горькое на вкус чувство. Недовольство? Но нет, быть недовольной решениями мамы я не имею права. Она точно знает, как будет лучше для меня.
— Поторопись, детка. Мне ещё нужно успеть в салон перед вылетом.
— Прости. Уже иду.
Мы друг за другом спускаемся по лестнице на первый этаж и через небольшой холл выходим во двор, где нас уже ждёт машина. Мама настояла на том, чтобы я взяла с собой в новый дом лишь всё самое необходимое, язвительно заметив, что на всё остальное пусть раскошеливается мой «папочка». Не думаю, что мне хватит наглости, впрочем, как и смелости, просить о чём-то человека, с которым за всю свою сознательную жизнь я общалась от силы пару раз.
Мама однажды случайно заметила, что до моих трёх лет мой отец души во мне не чаял. А затем она запретила ему со мной видеться, потому что поняла, что даже наличие меня не сможет помочь им быть вместе.
Я занимаю место на заднем сидении рядом с мамой, и она тут же велит водителю трогаться в путь.
— Не нужно слёз, детка, — немного раздражённо замечает мама. — Дом твоего отца в тысячу раз больше нашего. Я ему чётко дала понять, что тебе необходима самая просторная и светлая комната в нём. Если же он засунет тебя в тёмную комнатушку, то обязательно...
— Пожалеет, — говорю я тихо и тут же спохватываюсь: — Извини, что перебила!
Мама на секунду сужает глаза, а затем её взгляд меняется, становясь блестящим, словно она сама вознамерилась плакать, но она быстро берёт себя в руки.
Думаю, когда-то, совсем давно, она его по-настоящему любила. Опять же, как умела. Они оба были слишком молоды для серьёзных решений, но я уверена, что мама тогда не просто хотела обеспечить своё будущее за счёт его богатой семьи и его собственной перспективности, но и испытывала к нему настоящие чувства. Иначе, как объяснить её сегодняшнюю, копившуюся многие годы, ненависть к нему за то, что однажды он её отверг?
— Твоя бабушка обязательно заедет в гости на этой неделе, чтобы проверить, как тебя устроили, — информирует меня мама, когда машина выезжает на объездную дорогу. — Она будет навещать тебя один раз каждые две недели. Обязательно делись с ней тем, что тебя может не устраивать — она вместо меня хорошенько разберётся с твоим отцом.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Впрочем, по-настоящему жаловаться на что-либо своей молодой бабушке я не планирую. Ей ни к чему мои проблемы. Как она сама часто любит говорить: ей и своих забот хватает по горло. Именно поэтому на время учёбы в институте я еду жить к своему отцу, а не к ней. Плюс, это было одно из его условий, если мама по-прежнему хотела, чтобы он оплачивал моё обучение.
— Никто не имеет права меня осуждать, верно? — вновь берётся рассуждать мама, очевидно, сама с собой, ещё через полчаса дороги. — Я вырастила тебя, обеспечила тебе будущее. И теперь имею полное право заняться своей личной жизнью. Я не бросаю тебя, детка, ведь так? Я всего лишь хочу быть счастливой.
И богатой. И жить за границей, чтобы утереть носы своим завистливым подругам видом шикарной загородной виллы своего иностранного мужчины. Я лишь в своей голове, совсем тихонечко даже в собственных мыслях, отмечаю, что устраивать свою личную жизнь маме никогда и ни в коей мере не мешала необходимость устройства моего будущего, как и забота о моём воспитании.
— Тебя действительно не за что осуждать, мама.
— Именно об этом я и говорю...
Мы приближаемся к дому моего отца.
Что я знаю о его семье?
Ничтожно мало. У него есть жена, сын от неё, семилетнего возраста — мой брат, с которым я даже не знакома — и пасынок, кажется, мой ровесник. Его я тоже ни разу не видела, как и его мать, жену папы. Сомневаюсь, что все из них ужасно рады тому, что в их жизнь вторгнется, по сути, посторонний человек.
Машина притормаживает у высоких и красивых кованных ворот, которые приветливо разъезжаются в стороны, пропуская нас на территорию особняка.
Я здесь впервые. Мне кажется, в таких местах нужно проводить экскурсии, а не жить...