– С какого момента всё пошло не так?
– С тех пор как она поступила. Нет! Этому я даже был рад! Но следующее её действие … просто сущая глупость!
– И что же это было?
– Она решила возобновить отношения со своей матерью! Вкратце, она поступила, потом позвонила ей и пригласила ко мне в гости без моего ведома. Она рассказала о нашем знакомстве и о желанном поступлении.
Нет, её мать мне совершенно не мешала. Сильная, резкая женщина, которую не просто так обмануть. Потому мы сразу друг другу не понравились.
Нет, с появлением этого человека из прошлого, из Эльжбеты выходила эта простая Мия. Я совершенно не хотел видеть ни Мию, ни её мать, потому вскоре у нас начались конфликты.
Я хотел видеть Эльжбету и только её! Я напомнил Мие, что без меня она бы год назад вернулась к своей матери без побед и надежд, и не было бы ни меня, ни работы, ни нынешнего положения, ни такого тёплого примирения с матерью. И я попал в точку! Она быстро перестала препираться. Даже совсем замолчала. На целую неделю. Я уже стал нервничать, ибо на целую неделю прекратилась работа, а она, как будто так и надо, посещала занятия и что-то делала.
Я прервал молчание. Мне просто жизненно необходима была Эльжбета. Работа остановилась на целую неделю, а в процессе была пятая картина. У нас состоялся разговор, в котором было принято решение с Эльжбетой продолжить работу, а Мия может видеться с матерью тогда, когда я её не вижу.
– Что ж, быть может на этом и прервём сегодня наш разговор?
– Почему? Вам не интересно?
– Нет. Меня попросили как можно больше растянуть это интервью, чтобы поддерживать популярность газеты.
– Умно. То есть раньше просили поторопиться, а теперь, достигнув желаемого, просят растянуть? – в интонации Филиппа слышалось недовольство.
– Поймите, я не отвечаю за это. Я всего лишь пешка.
– Не оправдывайтесь. Я прекрасно понимаю. Это бизнес. Просто… – Филипп сморщил лицо, будто испытывал отвращение. – На имени Эльжбеты делают деньги, не понимая, какой шанс им выпал. Я никак не могу сопоставить Эльжбету с нынешним миром. Быть может потому моя попытка воскресить её не увенчалась успехом.
Голос Филиппа стал тише. Голова склонилась вниз. Журналист удивилась этому признанию своей ошибки, и, неожиданно, ей стало жалко мужчину. «Вспомни, что он сделал, » – повторял ей голос разума.
– Простите. Вы можете идти, – Филипп так и не поднял голос. Его голос был тихим и хрупким. – Она единственная, кого я любил. Остро и нежно. Я нежно её любил и остро в ней нуждался.
– У вас есть ещё шанс её воскресить, – тихо подбодрила девушка. – Вы же сами говорили, что с помощью этой истории все о ней узнают…
– И все о ней заговорят, – грустно улыбнулся мужчина. – Да. Просто... просто эта жажда наживы. Все хотят извлечь из чего-то выгоды.
– Но и вы были человеком, который имел средства.
– Да, но секрет моего успеха в том, что я не охотился за этим. Я хотел выразить свои эмоции по поводу измены отца, я выразил. Так я получил шанс сбежать от него к матери.
Я хотел выразить свои чувства к Эльжбете и устроил произвольную выставку в театре, чтобы хоть кто-то заинтересовался ей! А в итоге я сыскал славу и средства! Все мои выставки посвящены ей потому что я хочу её оживить, запечатлеть на своих работах, как можно больше! А люди видят в этом лишь «креатив» и прекрасное средство для наживы. Они думают, что все мои работы, посвященные прекрасной незнакомке – просто история для того, чтобы их зацепить и заставить купить мазню с историей. И я играл эту роль! Так просто свою идею я не мог швырнуть в лицо людям. Они бы не поняли и сочли бы меня сумасшедшим! Эльжбета! Только она меня понимала! Она сделала меня знаменитым там, в театре. Я..я должен …. подарить ей славу.
– Могу я задать вопрос?
– Вы для этого сюда и приходите почти каждую неделю.
– Вы планировали..ну это…изначально. Это было запланировано? – с опаской спросила девушка.
– Что? А, нет! Я не хотел её потерять! Это было случайно! Я не совладал с собой! Мы тогда… – речь мужчины была сбивчива. – Давайте на сегодня действительно прекратим интервью.
– Хорошо, – облегченно вздохнула девушка. – Простите....
***
«Я поступила! Да! Год прошёл так быстро, что я не заметила, как скоро надо сдавать экзамены. Но я сделала это. Я стала увереннее, и, на случай поражения, у меня был запасной план работы у Филиппа. Я решила всё-таки остаться у него, по крайней мере для того, что дорисовать все шесть картин.
Я вижу себя в списке поступивших. Вспомнила как в прошлом году я стояла на этом же месте, волнуясь и дрожа от переживаний. А теперь я спокойна и с лёгкостью прошла вступительные испытания.
А ведь год назад я думала уехать домой к матери ни с чем. Мама. Я так и не позвонила ей ни разу за год. А она…она даже не искала меня. Я стеснялась ей позвонить и сказать, что я не поступила. А потом я не знала, как описать ей свою работу. Она бы не поверила мне. Такая работа с неба не падает. Может она во мне окончательно разочаровалась….
Я позвоню ей прямо сейчас.
…
Мы помирились! Я всё-таки осмелилась ей позвонить! Разговор был натянутым и тяжёлым поначалу. Она думала, что я связалась с нехорошими людьми или вовсе умерла. Она даже не пыталась искать, думая, что я буду намеренно от неё скрываться. Я рассказала ей всё, начиная с прошлого года. В конце концов у меня теперь есть свой мобильный, чтобы позвонить матери! О том, как не поступила, о том, как мне некуда было идти, (спасибо Тише. Стоп! Я о ней не думала целый год! ), о встрече с Филиппом, о моей жизни и о том, как я теперь поступила.
Она спросила, правда ли всё это. Несомненно, мама! Ох, если бы ты была рядом и видела это всё со стороны!
А потом она заплакала и попросила прощения за всё. Она призналась, что была плохой матерью. Я удивилась от такого признания. Сердце моё сжалось и, не выдержав, я тоже заплакала. Только сейчас я поняла, как я её люблю. Я так ей и сказала.
Я предложила ей встретиться.
….
Сегодня ко мне приехала мама! Филипп меня не отпустил: сказал, что лучше пусть ко мне приходят, чтобы я никуда не пропадала. Только сначала надо убедиться, что они не стащат ни одной картины с квартиры. Точнее, он сказал, что не хочет, чтобы исчезала Эльжбета, так что если я хочу с кем-то видеться, то лучше приглашать гостей к себе.
Все сомнения матери отпали – увидев мою комнату, картины со мной, она поняла, что я не врала о своей жизни и действительно за целый год не попала в руки каким-нибудь подозрительным людям. Она была искренне рада за меня и, могу осмелиться написать это, впервые по-настоящему гордилась мной!
Пришёл Филипп. Я захотела их познакомить. И это было ошибкой. Большой ошибкой. Филипп сказал, что не желает видеть мою мать и попросил её уйти прямо сейчас.
Она ничего ему не сказала, лишь повернулась ко мне и попросила проводить её.
Вечером я устроила скандал. Он же сам говорил, что я могу приводить доверенных людей сюда, чтобы я не пропадала! Он ответил, что подразумевал однокурсников, а не мать! Почему?
Оказывается, он не хочет, чтобы прошлое Мии затмевало Эльжбету. Он не против моей учёбы, но лучше бы я училась на актрису – так меньше бы выбивалась Мия. Да он сумасшедший! Это моя жизнь! Я вправе решать с кем мне общаться. В конце концов, я могу сейчас просто уйти от него, потому что я могу, и никто мне не запретит. Никто не смеет указывать мне, что делать, пока я сама этого не захочу.
На что Филипп ответил, что если бы не он, то я бы в жизни не имела бы возможности жить в таком месте. Не срисовывали бы с меня картины. Носила бы свои дешёвые вещи и дальше работала за гроши. Так бы и не смогла поступить, потому что не поверила бы в себя, считая себя неудачницей. А подкормила бы эту неуверенность моя мать.
«Что было бы, если бы ты вернулась к своей матери и сказала ей, что ты не поступила? Она бы тебя пожалела? Нет! Она бы убедилась в своих словах, что ты ничто, и заодно убедила бы тебя. Без меня ты бы никогда не помирилась с ней! Вы бы жили вместе, обе униженные и ничего не добившиеся в жизни!»
Я молчала. Я не знала, что на это ответить. Ведь он был в чём-то прав.
…
Филипп позвал меня на разговор. Неделю я уже не разговариваю с ним. Меня чертовски сильно задели его слова.
Он уже успокоился и попросил прощения за свою резкость. Мы с ним договорились, что я могу видеться с матерью тогда, когда он не сможет этого видеть. Он хочет видеть рядом с собой только Эльжбету.
До чего же он странный человек. Неудивительно, что у него никого нет. Серьёзно, за всё это время, что я живу с ним, у него ни разу не было женщины. Я много чего о нём думала. Поначалу я думала, что его они не интересуют, учитывая, как он подбирает мне образы, сколько у него всяких баночек со всевозможными кремами. Он подолгу приводит себя в порядок. Чересчур. И требует того же и от меня.
Потом я узнала про его браки. Сомнения отпали. Потом мне показалось, что он влюблён в меня, потому что он всем говорит, как я его вдохновляю, глядя на меня.
Но сейчас…я не знаю, может он влюблён в эту Эльжбету. Он и при других людях называет меня исключительно Эльжбетой…