Благодаря фильмам, книгам и газетным публикациям ветеранов локальных войн принято считать не вполне здоровыми людьми. С посттравматическим стрессовым синдромом действительно сталкиваются 90% участников боёв в «горячих точках». Так называемый «афганский синдром» даёт о себе знать в форме психических расстройств, повышенной склонности к вредным привычкам. Однако у людей, прошедших войну, есть также специфические особенности психики, которые можно рассматривать как «сверхспособности», недоступные окружающим.
Закалённые «Афганом»
Исследования нейрофизиологического и психологического состояния участников Афганской войны проводились ещё во время самого конфликта. Для этого советские медики использовали опросник СМИЛ (стандартизированный метод исследования личности), а также данные электроэнцефалограмм. У большинства воинов-интернационалистов наблюдались повышенные значения по шкалам «депрессия», «истерия» и «тревожность». Вместе с тем у них развились «сверхконтроль» и «индивидуалистичность». Отклонения психики от нормативных значений сохранялись и после демобилизации. Как поясняет исследователь Василий Цыган из Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова, война приучила солдат к «повышенному контролю за своим поведением и высказываниями, относительно скованному поведению».
Советские «шурави», призванные в Афганистан практически со школьной скамьи, возвращались оттуда зрелыми не по возрасту мужчинами. Они были лучше подготовлены к экстремальным ситуациям, чем их сверстники, проходившие армейскую службу на родине. Вместе с тем, реалии «Афгана» породили такое противоречивое явление, как эмоциональная отчуждённость. Равнодушие и жестокость солдат «ограниченного контингента» были их реакцией на тяготы службы и обстановку постоянной опасности. Порой это выливалось в зверские преступления против мирных жителей, о чём в 1980-х годах постоянно трубили западные СМИ.
Некоторая «отмороженность» участников Афганской войны объясняется и таким специфическим явлением, как снижение чувствительности к боли. Как выяснили военные медики, спровоцированный экстремальной ситуацией стресс повышает концентрацию опиоидных пептидов в спинномозговой жидкости.
Остались у вернувшихся с войны «афганцев» и приобретённые рефлексы. Самый характерный из них – мгновенная реакция на резкие звуки. Несмотря на то, что в мирной жизни им ничто не угрожало, шумы и хлопки заставляли ветеранов войны тут же пригибаться. Их нервы сохраняли постоянное напряжение, готовность дать отпор врагу.
«Братки» и борцы за справедливость
Благодаря столь специфическому набору качеств, «афганское братство» стало поставщиком кадров для уголовного мира. Ко вчерашним солдатам присматривались «воры» в тюрьмах (уже в ноябре 1989 года за решёткой находилось 3700 «афганцев»). В этом не было ничего нового. После Великой Отечественной войны, как писал фронтовик Николай Никулин, тоже хватало тех, кто «утратив на войне моральные устои, стал бандитом». Но война в Афганистане в этом плане оказалась более разрушительной для общества. Вина тут, конечно, лежит не только на вернувшихся солдатах. После перестроечных «разоблачений» война в Афганистане оказалась крайне непопулярна. Чиновники ельцинской России встречали просьбы «афганцев» дежурной фразой: «Мы вас туда не посылали».
«На «гражданке» нас воспринимали по-разному: и как героев, и как подлецов по локоть в крови, – вспоминал «афганец» Владимир Бугров. – Общения катастрофически не хватало, а встречаться хотелось со своими, кто понимал всё без лишних слов».
Именно ветераны Афганистана составляли ударную силу банд девяностых годов. В числе известных преступников, прошедших войну, специализированные ресурсы называют, например, лидера Измайловской ОПГ Антона Малевского и киллера Игоря Сосновского из Ореховской преступной группировки. Даже сами «афганские» организации по своему характеру были в ту пору близки к ОПГ, между ними происходили классические «разборки». Москвичи до сих пор помнят шокирующий случай, произошедший в 1996 году на Котляковском кладбище. Во время поминок по подполковнику Михаилу Лиходею, председателю Российского фонда инвалидов войны в Афганистане, произошёл взрыв, в результате которого погибли 14 человек.
С другой стороны, немало «афганцев» было и среди милиционеров – борцов с организованной преступностью. Вернувшиеся «шурави» привнесли в постсоветскую действительность обострённую жажду справедливости. Их отличала прямолинейность и игнорирование социальных условностей. Часто это выливалось в «комплекс Рэмбо» или «фронтовой максимализм» – сочетание «мачизма» и желания продемонстрировать окружающим свою «крутизну», в крайнем случае с помощью оружия.
«Они испытывали психологический феномен, согласно которому выживший ветеран должен жить на полную катушку, «и за себя, и за того парня, который не дожил до этих дней», – пишет об «афганцах» исследователь Наталья Шарова.