От матери у Инны остался только халат.
От остальных вещей она избавилась сразу. Что-то раздала, что-то просто выбросила. А халат сохранила – он был из детства.
Маленькой, Инна подолгу рассматривала рассыпанные по подолу васильки да ромашки. Осторожно водила пальцем по мягкой ворсистой ткани и воображала себе семью – хлопотунью-бабушку, богатыря-отца и маму, которая её любила.
Теперь цветы превратились в блёклые пятна, а придумывать себе родных она давно перестала. И всё же, обнаружив халат в шкафу, Инна не смогла его выбросить, решила – пусть будет. Она по привычке проверила карманы, нашла смятые фантики, булавку, огрызок карандаша. Там же лежал давно потерянный рецепт на очки. На обратной стороне листка аккуратным почерком матери был выведено: Зыбь, 12.
Ниже шла приписка: Стань лицом к окну, что по правую руку. Отсчитай третью половицу и смотри под ней.
Инна даже не поняла поначалу, что за зыбь, да ещё и с числом. Но за домашними делами её внезапно осенило – это же адрес! Возможно, улица и номер дома. У них в городке такой точно не было. Поиск в сети лишь подтвердил это – никакой Зыби на карте не значилось. Зато ей попалось описание деревни со схожим названием, которая находилась в области. Информация о ней была скудная – упоминалось лишь, что небольшое поселение из двенадцати домов расположено в отдалённом районе да прилагалась схема приблизительного маршрута.
Неужели мать написала про него??
Инне бы успокоиться на этом и забыть про случайную находку, да только та не отпускала.
Что нужно было матери в деревне? Что за непонятная приписка про третью половицу? Возможно, адрес в кармане оставлен с умыслом – мать знала, что Инна непременно найдёт его там. Тогда это намёк? Побуждение к действию? Она должна поехать в деревню и забрать что-то, спрятанное под третьей половицей?.. Вот ещё глупости! Что она скажет хозяевам? Продемонстрирует пожелтевший листок? Они и в дом-то её не пустят, подумают - сумасшедшая.
Хотя при такой матери вполне возможно и это. Наследственность может проявиться в любой момент.
Последние годы мать очень изменилась. Боялась оставаться одна, страшилась темноты – в их квартире ночами горел свет. Соседей мать не признавала, сторонилась. Большую часть времени проводила у себя, сидя перед небольшой картиной. Инна, совершенно не разбиравшаяся в живописи, думала что её нарисовал ребёнок или художник-примитивист. Нескольких человек собрались вокруг женщины. Та опустилась на колени, склонив голову. Фигуры подле неё были выписаны небрежно и выглядели немного гротескно. Все стояли спинами к зрителю, но лица были обращены на него. Инне сильно не понравились их торчащие дыбом волосы да неприятно поразили глаза – странно живые, изучающие. Всякий раз, когда она заходила к матери, невольно взглядывала на картину и фигуры отвечали тем же, будто следили.
После ухода матери картина непонятным образом исчезла. Инна сначала не заметила пропажи, а потом только гадала – как такое могло случиться? Ведь к ним давно никто не приходил. Исключение составила лишь соседка Мария Антоновна, которую в доме называли бабой Маней. Она поддержала Инну в тяжёлый момент и помогла справиться с печальными хлопотами.
По матери Инна почти не грустила. Та всегда держалась чуть отстранённо, не позволяя для неё ни лишнего доброго слова, ни даже мимолётной ласки. С годами безразличие только возрастало. Мать всё больше отдалялась и, казалось, терпела присутствие дочери лишь из страха остаться одной. Поскольку между ними никогда не было близости, Инна давно приняла это и свыклась.
Но теперь, получив от матери такую своеобразную весточку, Инна задумалась - стоит ли последовать написанной в ней инструкции. Вдруг в незнакомом доме под третьей половицей спрятано что-то важное, что-то связанное с её семьёй? О возможной родне Инна не знала совсем ничего. Мать отказывалась говорить об этом и все робкие расспросы дочери пресекала резко, будто что-то скрывала.