Начало книги.
Всё время с приезда в часть и до обеда первого дня службы мы переодевались и подшивались. Брили головы, учились наматывать портянки.
Нас разделили на временные отделения. Составили список для поверки. Назначили дневальных в соответствии с алфавитом. Моя фамилия была в конце и до меня отработка этого наряда не дошла за всю службу. Мне в этом отношении очень повезло. Я даже не знаю, как бы всё успел, если было иначе.
Нас переодели в военную форму. Под меня еле нашли хлопчатобумажный комплект. Китель, всё равно, оказался с короткими рукавами, а брюки с короткими брючинами. Форма была явно не под мой рост. Брюки 54 размера еле сходились на поясе при моём 56 размере. Старший прапорщик Орлов, в должностные обязанности входило наше вещевое довольствие, стал для меня врагом.
Склад части не был готов обеспечивать формой высоких больших парней. Среди нашей команды больше трети имели лишний вес. Шинель тоже была с коротковатыми рукавами. Китель парадной формы так и не нашли под меня. От комплекта парадной формы подошли только брюки и рубашка.
У Андрея Бочкарева вообще брюки хлопчатобумажного комплекта не застегнулись в районе пояса. Он их носил только на брючном ремне.
Нижнее бельё нам тоже выдали, это были чистые, но сильно застиранные и выцветшие синие трусы и белые майки. От частой стирки майки имели сероватый оттенок.
Хлопчатобумажную форму выдали новую, но пролежавшую долгие годы на складах. От долгого хранения форма потеряла прочность. Ткань формы легко рвалась при малейшем контакте с острыми металлическими предметами.
Но больше всего меня поразило, что подворотничок нам не выдали, а продали за 50 копеек. Почему клочок ткани шириной 10 сантиметров и длинной 25 сантиметров свёрнутый пополам и простроченный стоил так дорого, если просто кусок белой ткани метр на метр стоил 80 копеек? Эта была загадка военного ценообразования.
Мы были вынуждены покупать эти дорогие подворотнички. Нас во время карантина не выпускали из части в городок, чтобы купить даже кусок ткани для подворотничка. В самоволку по не знакомому городку мы боялись пока бегать. Похоже на нас просто кто-то заработал. Я полагаю это был каптёрщик и старший прапорщик Орлов.
Я впервые надел армейские утеплённые арктические кирзовые сапоги. Каждый сапог, весил килограмм и имел толстую подошву 1,5-2 сантиметра. Нам выдали летние портянки. Сержант пару раз показал, как их заматывать. Он сам носил тёплые и холодные портянки на носки. Нам выдали только холодные холщовые портянки, и пришлось их одеть на голые ноги. Нам запретили оставить свои носки, хотя это могло спасти меня от определённой части проблем. Я тогда не сообразил, как спрятать свои носки. Нам пригрозили нарядом вне очереди, если у нас обнаружат носки.
Портянки оказались маленькими для моей ноги. Либо я должен был пожертвовать пальцами ног, либо портянки не закреплялись на ноге. Они постоянно сбивались при ходьбе. Длинны, полотна портянки не хватало, как и не хватало длины брюк для закрытия лодыжек.
Я за неделю службы стёр ноги до кровавых трудно-заживающих мозолей на лодыжках и ахиллах (чуть повыше пяток). Основная причина моих проблем была в том, что были короткими портянки. Орлов уверял, что портянки нарезаны по нормативу. Какой идиот придумал такой норматив?
Первое, что нам приказали сделать с формой - это пометить всё своей фамилией. Развели хлорки и спичкой на подкладке каждого элемента формы мы написали свою фамилию. Ремень и сапоги пометили оранжевой краской. Меняться элементами формы было строго запрещено. Элемент формы с чужой меткой считался воровством и наказывался несколькими сутками на гауптвахте. Причём наказывались оба солдата поменявшиеся элементами обмундирования.
Тот, у кого окажется не свой элемент формы, будет наказан. Так пресекли воровство формы между солдатами.
Основной формой наказания на карантине были приседания с табуреткой на вытянутых руках. Если, что не так ты будешь приседать 50 раз.
Погоны, петлицы, эмблемы и подворотничок пришлось пришивать самим. Не каждый справился со швейными работами легко и непринуждённо. Многие из призывников не умели работать ниткой и иголкой. Валерка Федотов из нашей московской команды очень удивлялся тому, как я ловко обращаюсь со швейными принадлежностями. Он так не умел. Его, почему-то этому не учили, хотя программа в школах была единой по всей стране. Меня элементарному шитью обучали на уроках труда в начальной школе в третьем классе.
У меня возникли сложности с размещением погон на кителе и аккуратным закреплением подворотничка. Схем размещения погон на кителе не было в клубе. Пришлось подсмотреть, как всё пришито на форме сержанта. Подворотничок пришлось пришивать швом в тай как на вышивке у мамы. Она мне давала попробовать вышивать в детстве. Я не считал это девичьим занятием, так из фильмов как знал, что вышивкой занимался король Швеции.
Петличные знаки нам выдали стройбатовские. Хотя мы относились к инженерным войскам и все старослужащие, прапорщики, офицеры носили соответствующие инженерные эмблемы. Мы потом тоже заменили эмблемами инженерных войск, купив эмблемы в военторге.
Форму выдавали в каптёрке, в казарме. Как потом выяснилось, нам особо не подбирали форму по размерам. Давали то, что приблизительно подходит.
В военный билет записали размеры одежды из приписного свидетельства, которые были у нас четыре года назад. Тогда нам было по 14 лет, а на момент призыва нам было больше 18 лет. Данные устарели, а нам по ним подбирали форму в части во время службы. Никто в военкомате не подумал внести изменения в карточки и военные билеты.
Форма была сшита по моде 30-х - 40-х годов. Почти такую же форму во время службы в армии носил мой отец больше тридцати лет назад. Галифе, давно вышедшие из моды. Верхняя выступающая боковая часть брюк галифе очень сильно пачкалась при любых работах с техникой.
Поставить лайк, подписаться или оставить комментарий - дело добровольное.
Оглавление
