Фильм «Марафонец» был снят в 1976 году. Тогда были в моде сюжеты про беглых нацистов, а Нью-Йорк показывали грязным, темным и страшным местом. Со временем многое изменилось. Теперь этот триллер, несмотря на впервые использованную систему стабилизации съемки «Стедикам», кажется устарелым. Что остается актуальным, так это сцена со сверлением зубов. Она до сих пор пугает, потому что зубы до сих пор сверлят и потому что главного злодея-нациста сыграл выдающийся актер, сэр Лоуренс Оливье.
В «Марафонце» много сцен насилия, но эпизод со стоматологом размещен где-то посередине как начинка в грамотно приготовленном пироге. Главный герой, студент-гуманитарий в исполнении Дастина Хоффмана, оказывается привязанным в комнате, которая больше похожа на камеру пыток; главный злодей-нацист в исполнении Оливье принимается сверлить ему зуб без анестезии, намереваясь добраться до пульпы, где сосредоточены нервы и кровеносные сосуды. Цель нациста – узнать, как безопасно он может получить из банковской ячейки бриллианты, но студент не понимает о чем идет речь и, соответственно, не понимает, задаваемого ему нацистом вопроса: «Это безопасно?». (Не понятно почему, этот вопрос сегодня находится на 70-й позиции самых лучших фраз мирового кинематографа по версии Американского киноинститута).
Сцена со сверлением очень реалистичная поскольку по ту сторону экрана актеры так же находились в состоянии напряжения. З8-летний Хоффман из-за того что две ночи не спал, так как подал на развод с женой и гулял в ночных клубах. А 70-летний Оливье из-за того, что у него был рак в четвертой стадии и он горстями пил обезболивающие от чего его сознание порой путалось и он забывал собственные реплики. Не удивительно, что при просмотре сцены со сверлением зрителю так неуютно. Когда «Марафонец» начали демонстрировать на предварительных показах, многим людям было не по себе. Режиссер в спешном порядке сократил сцену, но даже в усеченном виде она продолжала шокировать – если вбить сегодня в поисковик «Марафонец», то большая часть постов будет посвящена этому психотравмирующему эпизоду и устрашающему образу дантиста-нациста: «Я предполагаю, что после этого многие визиты к стоматологу были отложены» – пишет один. «Лоуренс Оливье так хорошо сыграл свою роль, что напугал меня до смерти» – пишет другой.
В этих статьях можно также найти, что Хоффман пытался соревноваться со старшим коллегой. Как актер-метода он пытался прожить жизнь героя и, например, когда требовалось показать в кадре одышку после забега, – бежал за кадром полмили. Эти и тому подобные физические усилия вызвали у Оливье ироническую реплику: «Почему бы просто не сыграть это?». Кроме того, Хоффман постоянно затягивал престарелого, мучимого раком мэтра в изнуряющие совместные репетиции, в которых тот, в сущности не нуждался, и которые переносил с большим трудом, вплоть до того что однажды упал в обморок. Свидетели этой неприглядной картины утверждали потом, что Хоффману было необходимо поставить себя на равных с Оливье. Но у него не вышло. Игра Хоффмана была оценена хорошо, но дантист-нацист Оливье со сверлом в руках впечатлил (или напугал?) критиков гораздо больше, так что жюри Американской киноакадемии номинировало его на «Оскар». Что самое удивительное: своей самоотверженной работой на съемочной площадке, актер, так сказать, напугал и прогрессирующий рак – болезнь отступила на долгих 12 лет.