Продолжение часть 2
В коридоре я снял мокрый пиджак ботинки. Таня провела меня в просторную уютную комнату. Там на диване сидел презентабельный мужчина в очках и читал газету.
- Папа, это мой новый знакомый - Виктор. А это мой папа, Николай Петрович. Вы пока знакомьтесь, а мы с мамой приготовим чай, - и она упорхнула на кухню. Стараясь быть
непринужденным, я быстро подошёл к Николаю Петровичу и протянул ему руку:
- Виктор.
Николай Петрович пожал мою руку и сказал:
- Это хорошо, что вы такой энергичный, но позвольте, молодой
человек, дать вам совет: впредь подождите, пока вам подаст руку человек старше вас.
- Извините, — покраснев, пробормотал я.
- Ладно, усаживайтесь в кресло, - пригласил Николай Петрович. Я сел
- Вот журналы, полистайте если хотите. -Я взял свежий номер журнала "Юность " За 1975 год, а Николай Петрович снова углубился в чтение "Правды". В комнату вошла Зоя Павловна, спросила:
- Виктор, вы что предпочитаете: чай или кофе?
- Чай.
- С вареньем?
- Да, если можно.
Зоя Павловна удалилась, а Николай Петрович, отложив газету и сняв очки спросил:
- Где вы, молодой человек, познакомились с Татьяной? Вы,
наверное, учитесь в одном институте?
- Нет, я не учусь с Таней. Мы познакомились на улице.
- Вот как? Каким же образом?
- Мы попали с Таней под дождь, вот таким образом и познакомились.
— Хм... И давно вы знакомы? — продолжал Танин отец.
Я, чувствуя, что никак не могу избавиться от смущения, ска-
зал:
- Давно, то есть, не особенно. Точнее, часа полтора назад.
Мы помолчали.
- Виктор, а вы учитесь или работаете?
- Я работаю в локомотивном депо слесарем шестого разряда.
— Ну что же, похвально. А где вы проживаете?
- В общежитии я проживаю, четыре человека в комнате. Хорошо живем, дружно, — говорил я, чувствуя свою неуклюжесть.
- Семейное положение, разумеется, — холост?
И тут меня неожиданно понесло:
- Холост, но у меня в Борисоглебске есть так называемая жена и дочка.
- как так? - Брови Николая Петровича поползли верх.
- Да так, я родом оттуда.
- Что же вы, чёрт вас возьми, морочить голову моей дочери?
- Да я и не, думал морочить ей голову, - сказал я почему-то беззаботным тоном.
- Ах вы, токарь седьмого разряда, собирайтесь-ка в ваш Борисоглебск, а сюда забудьте дорогу!
- Не токарь я, а слесарь шестого разряда.
- Не всё ли равно? — негодовал Николай Петрович. Он указал мне на дверь:
- Прошу вас, мОлодец.
- Николай Петрович, — начал было я, - я не то хотел сказать, сейчас все объясню.
- Нет, довольно мне ваших объяснений!
И, видя моё замешательство, он открыл передо мной дверь.
Надевая пиджак и ботинки, я робко произнес:
- Но я ещё не простился с Таней и Зоей Павловной.
- Ничего, я предам им ваши слова прощания. Всего наилучшего, милейший.
Быстро шагая по улице, я ругал себя за глупую робость. Угораздило меня сказать: «жена и дочка». А всего-то у меня машина «Лада», которую я, любя, называю «женой», да беленький котёнок по кличке Дочка, которые остались в Борисоглебске у родителей до той поры, пока я не обзаведусь семьёй.
Конец.