Барон, чего так долго нет вестей?
Вы улетели на воздушном шаре. Надеюсь, не сгорели Вы в пожаре, а мало ли — при Вашей доброте.
Надеюсь, сель, цунами, западня не оказались страннику преградой. Освоились, живёте где-то, рады, возможно, вспоминаете меня.
А как у нас? Дела пошли на лад. Не то чтобы отлично, но нормально. Вчера паркет перестелили в спальне. Аббат зануда, Марта родила.
Под вечер в городском саду оркестр: рыдают скрипки, флейты и тромбоны. Слетаются напудренные бонны, сидячих часто не хватает мест.
А если знаменитость — то аншлаг, порой стоячих не хватает даже. Я стал ещё морщинистей и старше, и я по Вам скучаю как дурак. У Вас поди луна и дымоход, леса, олень с вишневыми рогами. Нет, я не сплю, я медленно моргаю, мерещатся Иисус и Дон Кихот. Поскольку разве не было у них
помощников, друзей, оруженосцев? Когда нам снова встретиться придётся, я повторю — хозяин, Вы не псих. Тем более, Вы лучший из людей.
А как у нас? Не шатко и не валко. На площади стоит фонтан с русалкой, у дома клумбы тонут в резеде, в реке опять резвятся караси. А бургомистр совестью поборот. Пожалуй, я покину этот город — красивый, но без Вас невыносим.
Ужасно Вам такое говорить: Карл, умоляю, присоединяйтесь.
Мир озверел от пустоты занятий. Прилизанный, прогнивший изнутри.
На свете больше четырех сторон, и путь мой будет долгим, очень долгим.
Засим прощайте, господин садовник.
И до свиданья, господин барон.
Увидимся. Ваш преданный слуга.
P.S. Про дверь — замок теперь стандартен.
При случае скажу об этом Марте (уверен, что она Вам дорога).