Назидательный рассказ усваивается лучше, имей он форму увлекательной истории. Решила потому Екатерина сложить для внуков две сказки, дабы видели они, к чему ведут пути, ежели не придерживаться определённых правил поведения. Взять для начала стоит сказку о царевиче Февее, имевшую к тому же и образ зрительный, после поставленный на театральной сцене. Коснулся сей сказ времён не столь давних, зато земель к России близких, населённых людьми сибирскими и с Китаем сносившихся едва ли не постоянно. Жила там царица, болевшая хворью неизлечимой, ибо справиться с нею не могли лекари. И болела царица такой напастью, что страшно детям про неё сказывать. Ела много государыня, пила без меры, спать поздно ложилась и забыть-забыла про вольный воздух, дыша спёртыми своими же испарениями. Нашёлся один лекарь умный, заставивший вести образ жизни здоровый. И поправилась царица, родив вскоре сына. Уже тем Екатерина мудростью поделилась, не начав сказывать о самом царевиче Февее.
Рос Февей даровитым, способным, не чуя опасности. Привили оспу в три года ему, устранив любые возможные опасения. Беда же с царевичем к пятнадцати годам случилась — захотелось ему в земли заморские ехать, о невесте задумался он, потешить себя удумал, силу сильную испытать, проверить догадливость свою, с рождения поступкам его присущую. И быть тому, не прояви царевич к родителям уважения, зная, как надо угождать мнению давших право ему на существование. Все дела готов он оказался отложить, лишь бы показать преданность и исполнительность. Мог дерево сухое поливать, прикажи то делать ему родители. Мог явиться по требованию первому, забыв о виде своём и не прихорашиваясь. Замечательным рос Февей и быть ему разумным правителем.
Но не поняла Екатерина до конца, о чём внукам всё-таки сказывает. Сама же не хотела о лжи им говорить, обман в повествование вмешивать. Да рос Февей хитрым и хитростью преисполнен был. Не во всём готов угождать он был, имел планы собственные, словно к таланту интриги склонным был, понимая, как нужно действовать. Может в том тайный урок Екатерины, показать тем хотела она, сколь мудр человек, мысли скрывающий, но предстающий под видом человека радетельного, к угождению стремящегося. Значит предполагала Екатерина следующее: чем более кто соответствует поступкам своим, тем он со временем сам оным стремится душой и телом соответствовать.
Немного иной сказка о царевиче Хлоре выглядит. Жил он во времена давние, ещё до установления твёрдого правления над Русью варяжьего. Уже Кий тогда правил Киевом, был тогда и царь добрый, отцом Хлора обозначенный. Не имел бед в царстве он, живя в благости, пока не рухнуло всё, стоило завязаться войнам с соседями. Ушёл на войну царь, о злом не думая, и пал жертвой врагов ушлых, сына из дворца выкравших. С того момента жил Хлор без отцова наставления, вынужденный угождать желаниям пленившего его правителя.
Есть в мире справедливость: должна была наставлять внуков Екатерина. Не всякий хан зловредным оказывается, есть такие среди них, людей учтивых уважающие. Дадут задание они Хлору, найти предстоит ему розу без шипов, колоть не способную. Предстоит отправиться Хлору, и быть ему на вольном воздухе. Удержится ли тогда Хлор от побуждений, радующих доставшейся волей ему?
А к чему и для чего Екатерина сказки сказывала, то ныне уже не совсем ведомо. Ибо суть заключалась в действии, без размышлений, чем всё в итоге закончится. Так и творила Екатерина произведения свои, не задумываясь о композиции. Показывала, что ей хотелось. И никто не говорил ей о промахах, ибо кто Императрице Всероссийской возражать смел?