1. Я долго думал о ценности одиночества и сейчас хочу поделиться с друзьями своими размышлениями.
2. Прежде всего стоит сделать предупреждение. Одиночество заразно. Человеку самосознательному следует прекратить всякое общение с одинокими. Синглы асоциальны. Если не хотите стать такими, как они, избегайте их.
3. Только наедине с самим собой человек может всерьёз надеяться достичь равенства с собой самим, вовсе не всегда, кстати, достигаемого даже и в полноте одиночества, ибо запросто может не хватить сил самосознания, чтобы реконструировать самого себя, а потом приравнять себя к себе. В этой работе самоотождествления важно всегда помнить, что, (1) с одной стороны, весь ты должен перейти в твоё же сознание, стать твоим сознанием, а, (2) с другой стороны, твоё сознание должно полностью осуществиться, стать тобой самим. То есть должна иметь место идея человека, полностью реализованная и полностью осознаваемая. Вот что такое всего лишь одна человеческая личностная индивидуальность.
4. В общении же с другими богатство личности человека неизбежно должно быть обменено на межличностно признанную и свободно конвертируемую валюту лёгкости, необязательности и безответственности. Характерно, что даже в интеллектуальном сообществе сноски, указания номеров страниц, многократный возврат к одному и тому же отсутствуют, ибо претят общению, утомляя и отяжеляя его. Это говорит о том, что устное общение людей неизбежно плоское, неизбежно поверхностное, в нём недостижима архитектоника мысли, присущая тексту. И глубокомысленный автор книг в устном общении или даже академической лекции прост и шутеен, если только он не читатель невразумительно вслух своих сложных книг. Сравните записи лекций Г. В. Ф. Гегеля по истории философии или по эстетике с «Феноменологией духа», «Наукой логики» или «Энциклопедией философских наук», написанных, а не наговорённых.
5. Так или иначе, но зазвучав социально, человек неизбежно теряет свою индивидуальность, (1) как просто потому, что перевёл её по текущему обменному курсу на язык социума с его непонятными, чужими и невкусными слюнями, (2) так и потому, что ресурсов индивидуальности (2.1) может не хватать на общение в данном сообществе (скажем, в сообществе профессиональных математиков вам с вашим нетвёрдым знанием четырёх правил арифметики), или, напротив, (2.2) эти ресурсы избыточны и ваше стремление «показаться шибко умным» останется для социума, в котором вы так отчаянно красуетесь, на уровне выпендривающейся кажимости.
6. Имеются два философа, прямо противоположно рассуждавших об индивидуальности и одиночестве.
Первый — Артур Шопенгауэр, рассуждавший примерно так же, как и я. Точнее бы сказать, это я напитался духа шопенгауэризма прежде чем решился написать такое об одиночестве и индивидуальности, как бы моя индивидуальность ни противилась такому приобщению. По А. Шопенгауэру индивидуальность человека обретает свободу и полноту выражения только с самой собой и для себя самой.
Второй — Карл Генрих Маркс, для которого «Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». Для К. Г. Маркса человеческая индивидуальность обречена на общение, на социальность, в общении она обретает свою сущность, каковой до этого общения и вне этого общения у неё нет и без какового общения она предстаёт на теле мира как лишь природное человекоподобное образование. Люди в этом случает суть мхи и лишайники на коже Земли. Не более. Именно поэтому даже обособляться, становиться одиноким человек, по К. Г. Марксу, способен только в обществе. Сказать для сведения разлетающихся из нашего аэропорта социальности, что К. Г. Маркс был своеволен, нелюдим, нетерпим и безмерно эгоистичен, так это попасть точно в стойку регистрации всех этих пассажиров.
Нелюдим настолько, что даже послал к чёрту Георгия Валентиновича Плеханова, светоча российского марксизма, даже не поинтересовавшись, насколько он светоч, куда и как светит, стоило этому русскому явиться к вождю мирового пролетариата на его квартиру в Лондоне и постучать в дверь. И ведь посетитель не предполагал общаться по-русски, что для немецкого еврея было бы затруднительно. Французский, немецкий или английский вполне были доступны Г. В. Плеханову для общения с теми, кто владел этими расхожими в ту пору языками общения. То есть быть не просто умным, гениальной русской головой, но и максимально контактным, предельно коммуникабельным и подчёркнуто вежливым для Г. В. Плеханова было привычно. Честь уму и вообще личности Г. В. Плеханова делает то, что возможная обида или даже личная неприязнь, которые могли в этом курьёзном случае возникнуть, пусть и лишь на некоторое время, никак не сказались на прежней и последующей верности Г. В. Плеханова К. Г. Марксу и марксизму. А статьи и книги самого Г. В. Плеханова не несут никаких следов этого несостоявшегося неудачного визита.
Таким образом не только теоретически, но и эмпирически А. Шопенгауэр был прав (1) и относительно себя и себе подобных, (2) и в отношении полной и принципиальной противоположности себе самому и себе подобным, то есть относительно К. Г. Маркса.
7. Когда дипломатами и экспертами готовятся визиты на высшем уровне, то есть визиты глав государств, то не видная обывателю и допрежь скрываемая предварительная работа по объёму многократно превышает время, потраченное президентами на визит, содержание и формы переговоров, подписанные совместные декларации или договоры. Это не значит, что вся работа сделана другими, а этим двоим остаётся только поулыбаться для совместных фотографий и что-то там подписать. Наоборот, вся громадная предварительная работа свершается для этих двоих, им она подчинена и ими усвоена для созидания некоего целого, что так или иначе объединит или разграничит представляемые президентами страны.
Вот почему президенты и другие главы государств — заложники своего статуса, они не могут явиться в другую страну просто так, не могут общаться с не главами государств официально, ибо любое их действие, любое слово всегда связано с их статусом и престижем страны и работает на укрепление или ослабление престижа и статуса.
Вот почему избранному президенту Украины, уже будучи избранным, отъехать из Украины на трёхдневный отдых в Турцию без какого-либо общения с президентом Турции Р. Т. Эрдоганом — это примерно то же, как если бы Э. Макрон или Д. Дж. Трамп заехали на пару дней в Молдавию попить местного вина, даже не подозревая о существовании И. Н. Додона и потому игнорируя его. В этом случае было бы нанесено оскорбление стране посещения, президент которой игнорируется как личность неважная. Или же невольно наносится оскорбление своей стране, избранный президент которой продолжает оставаться вполне частным лицом, которое главе государства страны посещения вполне можно игнорировать.
Оцените ко всему прочему и мотивы отъезда: отдых. Это яркая характеристика своей страны, в которой даже президенту негде отдохнуть. Во что же надо было превратить цветущую южную республику Советского Союза, чтобы она превратилась в такую рекреационную непригодность!
Сказанное свидетельствует вот о чём: чем сложнее, исключительнее личность содержательно или формально-статусно, тем труднее и для неё и с ней общение как с целостной личностью, а не с её краями или яркими мелочами. Из этого следует непременное одиночество таких личностей, которое должно приниматься ими и их окружением как норма жизни этих личностей. «Ты царь: живи один», каково бы ни было твоё царство: царство Персидское, царство Воображения или Царствие Небесное.
8. Меня всегда неприятно поражали и поражают звонки на радио в прямой эфир. Насколько люди несообразны с ситуацией, насколько они неадекватны самому ходу разговора на ту или иную тему, насколько скотские у них интонации... Мои чувства от складывающейся в этих случаях стыдобы настолько потрясающи, что я попросту не могу всё это слушать и на время звонков отключаю звук или, что то же самое, затыкаю пальцами уши. Это говорит о том, что не только одиночество, как для некоторых, которым всегда нечем себя занять и никогда нечего с собой поделать, может быть невыносимо. Невыносимым может оказаться именно общение и даже только присутствие при общении. Такая может обуять жажда одиночества и отключения от этого общения.
Почему меня или также и вас посещает такая жажда? Потому, что дальнейшее общение или присутствие при общении разрушает вашу индивидуальность, щеплет лучину из вашей личности для нужд «освещения данного дискурса». Зачем же нам с этой деструкцией себя соглашаться!
9. Я, конечно, прочту Платона Афинского и Аристотеля Стагирского, Г. В. Ф. Гегеля и К. Г. Маркса, Вл. С. Соловьёва и А. Ф. Лосева. Но возникнут ли у меня к ним такие вопросы, для которых потребовалось бы личное общение? Вряд ли. О чём мне их спрашивать? Что я ещё не уяснил из их книг, о чём так нужно вопрошать с глазу на глаз или «на встрече с читателями» «Парменида», «Метафизики», «Феноменологии духа», «Капитала», «Оправдания добра» или «Диалектики художественной формы»?
2019.05.09.