"Два последних танка медленно съехали с дороги, и, остановившись по обе стороны от неё, хищно зашевелили пушками в поисках подходящих целей"
Евгений Читинский
Начало книги здесь
Предыдущая глава тут. Гл.99
Глава сотая. Последняя
Лейтенант Старновский прислушался к звукам боя, доносившимся из леса на левом фланге позиций батальона. Связи с майором Романовым не было, поэтому он принял решение сам:
- Третья рота собирает трофеи и отходит назад! Первая рота - за мной!
И он повел своих солдат в тыл атакующей группе немцев, которые завязли в лесном бою. Да и сам бой в лесу как-то незаметно перешел в стадию «лежим под кустиком, стреляем куда-то туда», лишь бы не идти вперед и не высовываться. Офицеров и командиров с обеих сторон уже давно поубивало, так что командовать было особо некому. Раненых бойцов с превеликим рвением принялись утаскивать в тыл, при этом без малейшего желания самим возвращаться в мясорубку. И так чудом уцелели в коротком, но яростном рукопашном бое.
Сошедшиеся в импровизированных единоборствах пары и группы сражающихся, одолев тех, кто непосредственно дрался против них, по сути выпадали из боя, так как сначала нужно было отдышаться, прийти в себя. А придя в себя и осознав, на каком тонком волоске висела жизнь, никто особо не хотел вновь вступать в рукопашный бой.
Благоприятствовала этому и плохая видимость в лесу. Ведь чем дальше было от деревушки и чем ближе к железной дороге, тем заросли становились гуще. Крики сражающихся и гибнущих людей приглушала густая листва, и было непонятно, где свои, а где чужие. И это было страшно. Солдаты стали инстинктивно собираться в кучки и отходить назад, чтобы прийти в себя. Хотя бы на пять-десять минут. Для острастки русские и немцы продолжали стрелять друг в друга, но эта стрельба уже была не яростной перестрелкой, а звуковым обозначением «свой-чужой». Каждый шел на выстрелы родных винтовок, периодически оборачиваясь и паля в противоположную сторону, чтобы свои не перепутали кто есть кто.
Как внимательный читатель заметил, бой в лесу очень специфичен. Командиры неминуемо теряют визуальный контакт со своими подчиненными, что самым худшим образом сказывается на боеспособности подразделения. Поэтому на обходные манёвры командиры шли только в редких, исключительных случаях. Для таких целей очень хорошо подходили маленькие, сплоченные отряды бойцов в виде штурмовых или диверсионно-разведывательных групп. Легко управляемые и возглавляемые грамотными, инициативными и храбрыми командирами.
А тут еще немцы услышали, как справа от них в тылу, возле дороги, начала разгораться нешуточная стрельба, и даже донеслось отдаленное и приглушенное русское «Ура»! Уловив в этом «Ура», переходящем в «А-а-а-а», победные нотки, немцы инстинктивно шарахнулись в сторону, и, нужно сказать, вовремя, так как спустя некоторое время уже у них в тылу стали раздаваться выстрелы. Судя по всему, русские добивали тех, кто относил раненных. О судьбе раненых они даже боялись подумать.
А зря… Раненых немецкие пехотинцы оттащили в деревушку, причем сами там с ними и остались. Заходящая в тыл к прорывающимся через лес немцам рота Старновского прошла мимо крохотной деревушки, стремясь поскорее прийти на выручку к своим и не дать противнику уничтожить спрятанную в засаде батарею 76-мм полковых пушек, которые должны были ударить в борта немецким танкам, если те попрут по дороге.
Маневр лейтенанту Старновскому удался. Нескольких попавшихся по дороге немцев, лежащих под кустиками и прикидывавшихся вениками, пристрелили, что называется, на месте. Эти-то выстрелы и напугали остатки двух немецких рот, в которых суммарно едва ли теперь набиралась сотня человек. Причем на обе роты не осталось ни одного офицера. Не зная, сколько русских наступает с тыла, видя, что дравшиеся непосредственно с ними красноармейцы отходили к дороге (туда, где была замаскированная батарея) немцы, ведомые своими унтер-офицерами и фельдфебелями, выбрали единственное правильно направление вперед, в сторону железнодорожной насыпи. Причем пошли дружно и тихо. Обе захваченные сорокапятки пришлось бросить, так как в этой части леса заросли становились непроходимыми. Таким образом, они буквально выскользнули из западни. Слева русские, сзади русские, а справа, на юге, непроходимый лес с чавкающей болотной жижей!
А где в это время была рота гауптмана Крупински? А она оправдывала постулат «Обходной манёвр в лесисто-болотистой местности не самая лучшая идея!». Его солдаты сейчас брели по брюхо в болотной жиже, причем то один, то другой проваливался, при этом своим истошным криком только пугая остальных. Вытаскивая таких бедолаг при помощи длинных шестов, немцы совсем выбились из сил. Забрели на какой-то возвышенный участок местности, и все повалились от усталости без малейшего желания двигаться дальше.
Звуки боя сюда едва доносились, и было непонятно, что же на самом деле там происходит. Гауптман в очередной раз снял фуражку и протер носовым платком залысину, на которую тут же с радостью набросился отряд патриотичных комаров.
- Вилли! – позвал гауптман маленького гефрайтера.
Тот довольно бодро подошел к командиру и молча уставился на него. Не по уставу! Ну да ладно, все сейчас устали, так что не до уставов!
- Вот что, дружище! – фамильярно начал гауптман, приняв правила игры своего солдата. - Ты у нас самый лёгкий, пойдешь впереди, если что, то тебя проще будет вытаскивать, чем остальных. Ты понял?
- Так точно, господин капитан! – наконец-то вытянулся в струнку гефрайтер.
Это понравилось Вольдемару Крупински, и он выдавил из себя улыбку:
- Ты у нас счастливчик, вот тебе компас, курс следования строго на восток! Понял?
- Так точно, господин капитан! – Вилли с радостью и почтением взял компас из рук господина офицера. Ведь это была возможность в очередной раз отличиться, а вчерашний гамбургский мелкий хулиган, размахивающий ножиком, очень хотел стать унтер-офицером! Очень!
Тем временем рота лейтенанта Старновского обнаружила брошенные немцами сорокапятки, а затем вошла сначала в огневой, а затем в визуальный контакт с красноармейцами, которые заняли позиции возле батареи 76-мм пушек.
- Эй, свои, что ли? – крикнул кто-то из наступающих, услышав звук трехлинейной винтовки.
В ответ раздалось:
- А вы кто такие?
- Рота Старновского!
- А где немцы?
- Это мы хотели у вас спросить, где немцы!
Только сейчас лейтенант Старновский узнал, что командир его второго взвода, молоденький лейтенантик Тимофеев, убит. Жаль было ему молодых командиров, которые только вчера получили свои взводы, а сегодня, приняв первый бой, уже погибли! Как несправедлива порой бывает судьба!
Старновский, увидев батарею капитана Сибагатуллина целой и невредимой, почувствовал себя немного лучше. Но встал вопрос, куда делись немцы? Или пошли гораздо южнее, чтобы вдоль болота вернуться к себе в тыл, или вдоль этого же болота пошли вперед, чтобы уже ударить по переезду с нашего тыла.
Что делать? А если немцы вернутся, кто спасет батарею пушек, спрятанных в засаде? Пока Александр мучился в принятии командирского решения, со стороны штабного вагона вверх взлетела красная ракета. Её и железнодорожную насыпь отсюда было хорошо видно!
Это означало, что майор Романов срочно созывает всех к себе, вернее, возвращает на свои исходные рубежи. Об этом они еще вчера договорились. Зеленая ракета была сигналом к отступлению. Лейтенант поймал себя на мысли, что уже начинает ждать именно её! Хочет выжить? Но тут же сам себя успокоил, что никакой это не признак трусости, это просто здоровая реакция организма на пережитое волнение. Ну, а боевой дух советского командира - он выше, чем животные инстинкты этого самого организма! Так что вперед, лейтенант Старновский!
- Наверное, танки! – сказал подошедший капитан Сибагатуллин и тут же добавил: – Ты, лейтенант, иди, если немцы полезут к нам, мы гранатами будем отбиваться, только оставь тех бойцов, которые остались до этого со мной. С ними мы точно отобьемся. Я их поставлю у себя в тылу, будут батарею сзади прикрывать! Оставишь? – командир артиллеристов поднял на Александра свои татарские темно-карие глаза, в которых словно было написано: «Ты же сам понимаешь, без батареи танки вы не отобьете, так что береги батарею!»
- Хорошо, остатки второй роты остаются с тобой! Свой второй взвод я забираю!
- Спасибо! А мы уж выручим! Не просто так ваш командир красную ракету пустил. Наверное, немецкие танки пошли! Так что беги к своим позициям!
Только тут Старновский вспомнил, что оставил своих снайперов на подходе к лесу. Успеет ли Солнцев сориентироваться и отступить со своими товарищами, или будет ждать его личной команды?
Лейтенант привычно скомандовал:
- Первая рота, за мной, бегом марш! – и устремился к своим позициям, с тревогой глядя на дорогу.
Оттуда медленно выползала колонна немецких танков. А ведь позиции на переезде сейчас были, по сути, оголены. Кроме остатков третьей роты, там больше никого не было. И то, те наверняка вернулись на свой правый фланг, в самые дальние от леса окопы, оставив дорогу по сути без прикрытия.
Немецкие танки остановились. Виднелась только голова колонны, три танка Т-3. Серьёзные машины, определил их по силуэту Александр, мчавшийся впереди своих бойцов.
Вид бегущих по полю в сторону железнодорожного переезда русских в количестве 60-70 человек несколько удивил немецкого командира, который, высунувшись в башенный люк, осматривал позиции противника.
Наконец он понял, что те стремятся быстрее занять окопы, и тут же резко нырнул вглубь танка, крикнув:
- Вперед, к переезду! Быстрее, быстрее, нужно опередить русских!
Стальные машины с крестами на броне дернулись, и, медленно набирая скорость, уверенно покатили на восток.
Вскоре вся колонна из двенадцати танков и четырех бронетранспортеров вытянулась вдоль проселочной дороги.
Немецкий офицер продолжал командовать по рации:
- «Семерка», «девятка», остаетесь в прикрытии!
Два последних танка медленно съехали с дороги, и, остановившись по обе стороны от неё, хищно зашевелили пушками в поисках подходящих целей. Раздались выстрелы, и подбегающих к своим окопам русских солдат накрыло взрывами.
Старновский почувствовал, что что-то тяжелое ударило его по голове, и он провалился в темноту. Несколько человек упало, кто-то поднялся, а лейтенант с еще тремя бойцами так и остался лежать не земле.
Чуть-чуть не добежал! Чуть-чуть! Он даже не успел подумать, как теперь его бойцы будут отражать атаку врага без него! Это что же получается, он бросил их в самый ответственный момент? Подвел своих бойцов? Подвел свою Родину и товарища Сталина?
А над полем боя разнесся чей-то пронзительный крик:
- Командира убило!
Его кто-подхватил:
- Командира первой роты убило!
И уже совсем осипший голос запыхавшегося бойца, спрыгнувшего в окоп, уточнил:
- Лейтенанта Старновского убило!
А немецкие танки, набирая ход, грозно катили вперед. Вот выстрелила русская 76-мм полковая пушка, та самая, с метким наводчиком. Она стояла на третьей запасной позиции, за окопами, почти возле самого переезда. Следом открыла огонь вторая пушка, стоявшая чуть сбоку впереди. Первый снаряд угодил под башню головному танку, сорвав её взрывом и отбросив далеко в сторону. Выстрел второго орудия угодил в гусеницу следующего танка.
Колонна на некоторое время встала. Стоявшие в прикрытии танки открыли огонь по обнаружившим себя пушкам русских. Завязалась артиллерийская дуэль. Тем временем колонна танков начала разъезжаться по сторонам, расползаясь по полю, чтобы развернуться в атакующие порядки. И в этот момент из расположенного справа от них леса полетели русские 76-мм снаряды. Расстояние, конечно, было приличным, 800-900 метров, но советские артиллеристы все же сумели зажечь еще один немецкий танк.
Немецкий командир из Pz.III Ausf.G с перебитойгусеницей продолжал командовать несмотря на то, что его отряд явно попал в огневой мешок русских. Вот четыре танка развернулись в сторону замаскированной батареи, и, останавливаясь на ходу, плотно накрыли русские пушки. Но те снова и снова оживали.
И в этот момент слева, со стороны небольшой высотки, поросшей деревьями, прилетели снаряды 76-мм пушек Ф 22 УСВ с длинными стволами, в отличии от курносых. Те на дальние расстояния стреляли гораздо точнее.
И тут командиру немцев стало действительно страшно. Стреляли с трех сторон. Спереди, слева и справа!
- Лоренц 1, Лоренц 1, вызывает Змея 3, Змея 3, мы попали в артиллерийскую засаду русских. Ориентир - железнодорожный переезд южнее Тальминовичей! Нужна поддержка с воздуха!
- Змея-3, Змея 3, вас понял! Самолетов нет, но вы держитесь!
- Да что б он сдох! – со злостью кинул наушники немецкий танкист. И тут же добавил:
- Ребята, выбираемся и бегом назад, к лесу!
Экипажи подбитых немецких танков, которые устремились назад в лесной массив, тут же попали под обстрел русских снайперов. Пришлось залечь. Хорошо, что выручили немецкие пехотинцы, ехавшие в бронетранспортерах и связавшие боем русских, благодаря этому многие танкисты уцелели. Но бой явно был проигран. У русских оказалось слишком много пулеметов, а неожиданно разорвавшаяся мина подсказала, что и минометы у них есть. Один-то уж точно. И похоже, что трофейный. Бой явно был проигран! Немецкие танки попали в засаду, немецкая пехота прижата к земле!
И вдруг в этот момент за переездом, в тылу русских, разгорелась яростная стрельба. Особенно радовал слух спрятавшегося за кочкой немецкого офицера в черной танкисткой форме треск немецких пулеметов!
Это остатки двух немецких рот всё же сумели перейти железную дорогу южнее переезда, и теперь, наступая по той стороне насыпи, столкнулись с последним резервом майора Романова. С двумя сорокопятками и 20-ю бойцами. Против сотни отчаянных немцев, для которых взятие этого чертового переезда означало конец их мучениям и долгожданный отдых, а два оставшихся пулемета только придавали им уверенности. И не надо было забывать про железную немецкую дисциплину и фанатичную веру истинных арийцев в превосходство немцев над остальными нациями (мозги им промывали из всех средств массовой информации).
Кроме того, не последнюю роль (если не главную) играли обещания главаря -фюрера щедро поделиться награбленным. И это обстоятельство роднило крадущихся по советской земле фашистов с бандой, идущей на преступление. Логика проста: «Дело рискованное, но выгодное». Немцы были настроены решительно и отступать не собирались!
Но и советские солдаты не собирались уступать, а тем более сдаваться. Отчаянию и дисциплине немцев, помноженным на жажду наживы, они противопоставили мрачную решимость людей, готовых умереть здесь и сейчас за свою Родину, за своих товарищей! Такое было у них воспитание! Ну и юношеский максимализм не надо сбрасывать со счетов. Это потом пойдут призывники и запасники старших возрастов, семейные, у которых есть дети, и которые уже успели обрасти хозяйством, и которым будет что терять. Но пока стратегические ошибки товарища Сталина только начинали давать свои катастрофические результаты и не успели набрать кровавых оборотов. А значит, пока еще была Кадровая Армия и был бесшабашный молодой задор и смелость, помноженная на веру в светлое будущее!
Красноармейцы держали оборону в окопах по ту сторону железнодорожной насыпи возле вагонов. И, по сути, немцы уже захватили переезд, находящийся в 200-250 метрах. При этом они потеряли от огня двух русских сорокапяток и метких винтовочных выстрелов около двадцати человек убитыми и около сорока ранеными. Но и огонь двух пулеметов произвел заметное опустошение в рядах обороняющихся. Все артиллеристы были убиты, а половина красноармейцев выведены из строя.
И тут к сорокапяткам кинулся майор Романов. Стараясь не вслушиваться в щелкающие по щитку пули, он поймал в прицел одного из пулеметчиков и произвел выстрел. Заряд картечи смел весь пулеметный расчет. На помощь майору подбежал капитан Белояров и подал следующий снаряд, который тоже оказался картечным (номенклатура боеприпаса: картечь 53-Щ-240).
Но в это время зашедший справа второй пулеметный расчет немцев, поставив свой МГ-34 на сошки, длинной очередью сразил обоих артиллеристов. Пушка замолчала. Подгоняемые бойким унтер-офицером немцы поднялись в решающую атаку. В пылу боя никто и не заметил, как из небольшой рощицы выехал немецкий мотоцикл. Сидевшие на нем солдаты были одеты в маскировочные халаты и немецкие шлемы.
Когда унтер-офицеру указали на них, тот подумал, что это разведгруппа какой-то прорвавшейся вперед немецкой части, ведущей бои в тылу русских. Унтер-офицер пропустил бегущих вперед солдат и махнул мотоциклистам рукой, чтобы они забирали еще правее и зашли к русским сзади. Но те, подъехав к пулеметному расчету, ведущему фланговый огонь по русским, остановились, и, вместо того чтобы поддержать огнем своих, короткой очередью уничтожили обоих пулемётчиков и подносчика патронов.
А затем с мотоцикла посыпались длинные очереди в упор во фланг атакующим немцам. Те, не сговариваясь, бросились наутек. Но некоторые залегли и открыли ответный огонь.
Черкашин всё рассчитал верно. Немцы приняли их за своих. Были опасения, что может достаться и от своих, но Витёк дождался, когда огонь наших значительно ослабнет, а немцы решат, что победа у них уже в кармане, и их бдительность притупится. Вот тут-то и ударил мобильный резерв лейтенанта Старновского!
Как много иногда в сражении или в бою значит правильное решение командира, принятое еще до начала решающей схватки с врагом. И даже если командира выведут из строя (ранят или убьют), его решение всё равно окажется победным, если оно будет верным!
Немцы еще пытались некоторое время отстреливаться, но после того как второй номер, красноармеец Ярошик, как кошка бросился к трофейному пулемёту и открыл из него огонь, не выдержали даже самые смелые немецкие пехотинцы и бросились наутёк.
Половина немцев спасалась от огня пулеметов за насыпью, хотя там тоже гремел бой. Но там в их сторону никто не стрелял. Всё внимание русских было сосредоточено на бое с танками. Пользуясь этим, четыре десятка немцев ушли на юг, обратно в сторону болот, подальше от выстрелов, огня и смерти!
На самом поле боя горели и чадили 9 танков. Это был полный разгром немецкой танковой колонны.
Когда все стихло, Солнцев начал осторожно осматривать поле боя. Подошедший Иван Малец тяжело вздохнул:
- Что, товарища лейтенанта ищешь?
Солнцев лишь кивнул в ответ, а затем как-то уже без всякой надежды протяжно позвал, преодолевая ком в горле:
- Та-а-ащ лейтенант! Та-а-а-ащ лейтенант! Ну това-а-аришь лейтенант!
Но никто не откликался. Вот к поискам присоединился сержант Васильев, у которого через плечо висела заранее припасенная санитарная сумка с красным крестом. Он искал молча, ни с кем не разговаривая и ни на кого не поднимая глаз.
А Иван вслух вспоминал:
- Мы вроде вот здесь бежали. Вон батарея полковушек стоит, бежали к этим окопам, стало быть, где-то тут. Вон, смотрите, наши!
Все втроем кинулись к распростертым телам. Но это были солдаты, убитые вместе со Старновским.
- Вот он! – испуганным голосом произнес Малец, увидев лежащего навзничь командира с окровавленной головой.
Солнцев молнией кинулся к лежащему Старновскому.
- Тащ лейтенант! – и он сразу приложился ухом к его сердцу.
Все замерли, и вдруг Солнцев радостно сообщил:
- Жив товарищ лейтенант! Жив!
Конец первой книги.
Всем кто прислал донаты, Огромное Спасибо!
О борьбе, развернувшейся с Литресом, который украл книгу "Лейтенант Старновский", читайте здесь:
Продолжение приключений лейтенанта Старновского и его боевых товарищей здесь:
"Линия Сталина" лейтенанта Старновского" книга вторая.