Раз в год я навещаю его. Делаю визит. Это не трудно, он работает продавцом в стационарном магазине. Всякий раз, когда я еду к нему, он оказывается на месте. Будто ждёт. Для меня в этом нет ничего странного. Просто я знаю, что он будет, вот и всё.
Я приезжаю и перебрасываюсь с ним парой фраз - спрашиваю про цены на тот или иной товар, прошу что-то показать.... На самом деле мне не интересен его ответ, навряд ли я что-то куплю, скорее, нет. Всё, что мне нужно - посмотреть ему в глаза. В самую глубину.
Он узнаёт меня. Краснеет, бледнеет, его слегка трясёт. Я чувствую эту дрожь, знаю, что после моего визита он нервно курит, пытаясь прийти в себя. Если бы он мог отряхнуться, подобно собаке, то сделал бы это незамедлительно. Возможно, это помогло бы ему. Ненадолго.
Боль. Я доставляю ему мучительную боль своим визитом. Потому, что смотрю прямо в душу, минуя ум. Его душа мечется, переживает. Она вспоминает тот злополучный день. Ведь она пыталась вразумить его, шептала слёзно: "Не делай это! Ты нарушишь закон мироздания! Опомнись!" Он не слушал её, влекомый эмоциями. Верными слугами ума.
Их было двое. Двое против одного. В тот момент они не были людьми, нет. Животные, ослеплённые алкоголем. Они хотели сломить мою волю. Когда я лежал на земле, придавленный двумя телами, страшно не было. Стыдно - да. Я думал: "Хорошо, что рядом нет моих детей, что они не видят этого". Не видят, как избивают их отца. Не видят его беспомощным. Потому что мужчина должен уметь защитить семью. Мужчина не бьёт лежачего. Мужчина дерётся один на один, если нужно драться. Мне было стыдно за себя и за тех двоих. Ведь они совсем недавно демобилизовались. Только армия не сделала из них мужчин. Они так и остались слабыми, подверженными чужому влиянию, детьми.
У них ничего не получилось. Кто-то со стороны позвал на помощь, и вскоре всё закончилось. Я отделался парой царапин. Позднее один из них получил наказание, пусть условное, не суть. Мы с ним были в расчёте. А вот второго... он, струсив, не признал вину. Его друг всё взял на себя. Наверное, он немного подрос, раз сделал это. К тому же он приезжал и извинялся. Но я не отступил. Довёл дело до конца. У меня нет друзей или родственников, готовых заступиться. Я знаю, что мир - безопасен, этого достаточно. Так было, есть и будет.
Когда я приезжаю к тому, второму, я смотрю ему в глаза. Его душа боится меня. Потому что ей придётся ответить за ум и тело. За попытку сломить чужую волю. Душе очень страшно. Очень. Только я давно простил его, на самом деле прощать легко, когда осознаёшь причину и следствие. Я приезжаю вовсе не для того, чтобы насладиться болью. Не для того, чтобы мучить. Мне обязательно нужно удостовериться, что он помнит. И ещё. Его душа должна поверить, что прощена здесь. Чтобы в другом мире ей было полегче. Раскаяние в содеянном облегчает участь. Это работает и на том свете.
Я вижу его раз в год. Мне нужно только одно - заглянуть ему в душу. При этом я не хороший и не плохой, во мне есть всё. И я решаю - что проявить, а потом несу ответственность за решение. Я не святой. Обычный человек. Вот только я смотрю в душу Его глазами. А в них нет боли, злости, отчаяния, гордыни, насмешки. В Его глазах есть только одно. Самое важное на том и этом свете -
Любовь.