Степан смотрел на таракана, деловито марширующего в направлении крошек от хлеба, на дальнем конце стола, накрытого старой клеёнкой в сине-красный цветочек, ей было уже триста лет, наверное, как городу, может быть даже больше... Степан проследил за тараканом, тот подбежал к крошкам, но, видимо, почувствовав что-то неладное, смылся в угол и убежал по стене, куда-то вниз. На кухне царил какой-то кислый запах, а мойка была полна грязной посуды, на плите стоял засаленный чайник, огонь под ним не горел, чаю Степан не хотел, да и спичек не было, газ было нечем разжечь. Степан тяжело вздохнул, взглянул в окно, там яростно светило солнце. Весна - подумал Степан и снова тяжело вздохнул, в коридоре послышалось шарканье, это проснулась Катерина, через несколько секунд она показалась из-за угла, взлохмаченная, опухшая, с красными глазами, и снова чем-то недовольная. А ведь раньше она была весела и задорна, раньше она улыбалась почти что всегда, даже если её одолевала печаль, где-то в глубине её сиреневых глаз блестели огоньки улыбок, она пленила его своими очами, когда-то... Как это было давно, сколько песчинок просыпалось через часы...
Катерина включила свет в туалете, сверкнув недовольным и полным ненависти взглядом в сторону Степана, рывком открыла дверь и скрылась в туалете, громко хлопнув за собою и с яростью защёлкнула щеколду. Степан опять уставился в окно, он вновь предположил, что за окном весна, он вспомнил, как он делал Катерине предложение, как с клумбы в семь утра нарвал тюльпанов, как поклонился Брежнева портрету и крикнул ему: "Пожелай мне удачи!" А после, они с Валеркой бежали к дому Катерины и мелом на асфальте рисовали ромашки и сердечки, такие были дурачки в свои двадцать лет! Но она ответила отказом, сказала, что вернётся к этому вопросу после окончания института, и Степан решил ждать. Наверное, генсек удачи так и не пожелал. Валерка обнял товарища за плечи и повёл в пивную, он говорил, что это ничего не значит, что Катька любит его, что надо просто подождать, окончить институт всего-то через пару лет, а после уж и свадьбу! Да в этом смысле, Катька даже и права! какая семья, когда нет ни гроша, ни уголочка, вот только на работу ты устроишься, тогда и... Такие речи продолжались около пяти часов, пока Степан ещё себя помнил.
Послышались характерные звуки, которые издаёт кишечник, Степан закрыл глаза и вспомнил фразу, невесть откуда всплывшую однажды, вроде бы он слышал её в интервью какой-то певицы из не очень известной группы: "Принцессы не какаются". Чёрт! Оказывается, ещё как, особенно, когда им Пятьдесят четыре! Да, кажется, что именно так назывался ещё и альбом этой группы. Дверь распахнулась, и Катерина вышла из туалета, выключила свет, снова зыркнула на Степана и двинулась в комнату. "Не помыла даже руки", подумал Степан и внутренне его это скоробило. Он услышал ругань, короткую, но хлёсткую, как плеть казака, Катерина вернулась, вновь рывком открыла дверь, не заходя в туалет, нагнулась, а после раздался шипящий звук, она брызгала освежителем воздуха, долго, наверное, секунд десять, вроде именно так написано на баллончике. До Степана дошёл аромат страшной смеси, и он почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Пока он открывал дрожащими руками форточку, Катерина снова удалилась, наверное, не помыла руки опять, а ведь, не дай, конечно, Бог, она начнёт готовить еду, если, конечно, будет из чего готовить.
В кухню дунул свежий ветер, Степан вернул свой зад на табурет и вдохнул полную грудь воздуха улицы, он закрыл глаза и вспомнил, как он сидел у костра, и кто-то под гитару пел песни, разные: хорошие и запрещённые, плохие и разрешённые, а в нём тогда что-то проснулось, в неспокойное время, когда все что-то предчувствовали, когда цари умирали быстрее, чем всходили на трон и, кажется, у них уже развивалась паранойя по поводу царствования. В те времена, когда государство уже агонизировало, но люди упорно не хотели замечать всего этого кошмара, все ещё бились за планы и пытались всё кого-то обогнать, тогда люди были как зомби, просто это слово не было в ходу. Впрочем, подумал Степан, многие становятся зомби и сейчас, просто технологии другие, и мир чуток другой, а зомби те же.
Степану вдруг сильно захотелось выпить, чёрт, с чего всё это началось? Спичек не было и нет, он порылся в буфете, в верхних шкафчиках, заставших ещё ставропольского комбайнёра, или кем он там был, этот человек с картой на голове. В Степане вдруг проснулась ярость, ведь это он виноват во всей этой катавасии, которая произошла со страной и людьми в этой стране, и конкретно с ним, со Степаном. В девяносто втором, когда от завода остались одни обломки, а кастрюли никто не покупал, потому что не было ни денег, ни надобности, их всем коллективом попросили ненавязчивым пинком под зад, а больше-то идти было некуда, он искал себе работу долгих семь месяцев, пока не понял, что инженер-проектировщик металлообрабатывающих станков никому не нужен. Потом пришлось устраиваться продавцом в ларёк, он продавал шоколадки и водку, в большинстве своём, палёную, а по вечерам, смотрел в окно и думал, что же делать дальше, пил вино грузинское, вроде бы "Киндзмараули" или "Хванчкара", сейчас уже не вспомнить, а Катерина варила суп или холодец и что-то бормотала. Однажды, в дождь, когда он вернулся с работы, её не было дома. Он достал прихваченную с работы бутылочку вина, купленную, конечно же, на вырученные деньги, и пил её до утра. Катерина так и не вернулась.
Спичек не нашлось, зато нашлась невесть каким образом, попавшая за всеми восемнадцатью кастрюлями, половине из которых не находилось применения уже порядка двадцати лет, зажигалка Zippo , настоящая, привезённая Владиславом Тополевым, одногруппником Степана, вернувшегося из Германии. Он вовремя просёк, что страна катится в хаос и каким-то образом, в середине восьмидесятых устроился на работу в ГДР, что удавалось немногим и, в основном, принадлежавшим к партийным функционерам. А после, его взяли на завод то ли БМВ, то ли Ауди, где он успешно проработал восемь лет, когда приехал в Россию, чтобы создать свой бизнес, он хотел открыть автосалон и продавать автомобили, вроде бы он даже договорился с кем-то со своего бывшего завода о поставках автомобилей, оставалось только решить вопросы с землёй и границей, как выразился тогда сам Влад. Они встретились случайно, в очереди за, как это ни странно, пивом. Во-первых, Степан не любил пиво, просто он за некоторое вознаграждение, покупал его для молдован, которые держали ларёк, его нынешнее место работы, а Влад просто решил вспомнить этот вкус воды, с примесью пива, как он, опять же, выразился. Тогда они пошли к Степану домой, радостно обнялись, хотя не очень-то дружили в студенческие годы, но видимо, ностальгия или мясорубка развала страны, чёрт его знает. Степан всё порывался отнести трёхлитровую банку молдованам, а для этого пришлось бы сделать крюк, но Владислав его отговорил, они пришли прямиком к Степану в квартиру, их встретила Катерина. Она открыла дверь и улыбнулась Владу, втроём они прошли на кухню и разлили пиво по стаканам, Катерина вытащила из холодильника какую-то еду, или закуску, а Владислав бесконечно что-то говорил. Тогда Влад предложил Степану стать в его будущей фирме начальником ремзоны, у него как раз нет человека на это место, а Степан всё же понимает в механизмах, разберётся и в моторах. Конечно же он согласился. Владислав периодически выходил на балкон курить, и всё просил Катерину, не потерявшую ещё своей привлекательности, хотя глаза её и утратили прежний цвет, а в талии появилось пяток лишних сантиметров, его проводить. Степан при этом испытывал смешанные чувства, с одной стороны, он чувствовал, как его колет ревность, с другой - будущая работа, не то, о чём он мечтал, но всё же возможность выкарабкаться из трясины того, что происходит с ним сейчас, когда время летит быстрее, чем мысль. Где-то около пяти утра, когда Степан уже дважды бегал в ближайший ларёк за добавкой и колбасой, на деньги гостя, когда Катерина уже провалилась в пьяный сон, Влад, уходя, еле держась на ногах, протянул Степану зажигалку.
- Это настоящая американская зажигалка, она горит даже под водой. Возьми её на счастье, а мне пора, у меня завтра вечером важная встреча, после которой всё должно быть хорошо. Так что, спасибо тебе, Стёпа за всё, и пожелай мне удачи в бою. - Влад хлопнул Степана по плечу, - Кто это пел?
- Цой. - Коротко ответил Степан, потому что чувствовал, что сил на большее у него уже не осталось, он и так уже еле держался за дверной косяк.
- Точно. И, это, Катька у тебя - огонь, береги её, ну, ты знаешь. - Влад постоял ещё с полминуты, потом развернулся и пошёл к лифту, - впрочем, скоро у всех всё будет хорошо, - произнёс он, заходя в кабину лифта. Это были последние слова, которые слышал от него Степан.
На следующий день его уволили с работы и жестоко избили за не принесённое пиво.