Глава 7-56: Что на душе у принцессы,Сама Мурон Сюсю считала, что это невозможно

Глава 7-56: Что на душе у принцессы,Сама Мурон Сюсю считала, что это невозможно. Её дочь о себе была высокого мнения, она не смотрела на парней вообще. И Ли Юран не был исключением. И, хотя Цзюнь Мосе был завидным женихом, его сила была изумительна и даже в сравнение не шла с силами простых людей, но до того, как он стал таким, он был мажором, который раскидывал деньги направо и налево. Разве может такой человек заинтересовать девушку?,Тем более на пальцах можно пересчитать сколько раз эти двое встречались. Да и встречи эти были абсолютной случайностью, она наталкивалась на него, когда приходила к Е Гухану. При этом они и словом с друг другом не обмолвились.,«Я…», – опустив голову, принцесса Лин Мэн сказала: «Нет».,Хотя ответ её был отрицательным, произнести эти слова оказалось для неё очень трудно. Ещё перед тем, как заговорить, с её глаз потекли слёзы.,«В тот день… в тот день дядюшка Е был при смерти из-за тяжелого ранения… И лишь Цзюнь Мосе был в силах спасти ему жизнь. Все мои способы спасти его оказались неэффективными. Мне оставалось лишь одно… Я поклялась на крови, что, если он сохранит жизнь дядюшке Е, то я добровольно выйду замуж за него, и стану покорной женой…»,«Так вот в чём дело…», – хотя императрица знала, что семья Цзюнь спасла Е Гухана от смерти, подробности были ей не известны. Услышав это впервые, она была очень сильно удивлена.,В глазах принцессы Лин Мэн была печаль. Сложно передать словами, в насколько затруднительное положение она поставила свою мать: «Матушка, мне тяжело, мне невыносимо тяжело на душе… Лишь тогда я поняла, что он спас не только близкого мне человека, но и меня. Тот таинственный мастер метательных ножей…»,«Силы Цзюня Мосе всегда выделяли его из толпы, а в то время его Суань Неба уже достигла своего максимума!», – от волнения императрица потеряла дар речи…,«Начиная с того дня, я была очень внимательна к Цзюню Мосе, старалась быть в курсе всех новостей, связанных с ним. Всё дошло до того, что я проанализировала его непристойное поведение в прошлом…,Матушка, сейчас я понимаю, что в отличие от Сяо И, я не разбираюсь в людях. Сяо И разглядела хорошее в Цзюне Мосе, а я нет, совсем нет. В этом дворце мы изолированы от остального мира… Приходится полагаться на рассказы других людей во всём, что хочется узнать, и приходится верить им. Но в итоге ты постоянно находишься в каком-то тумане и не понимаешь, что к чему! Что правда, а что ложь, что умно, а что глупо… Мы никогда не можем быть ни в чём уверены. А все эти выдумки о том, кто хороший, а кто плохой, нельзя воспринимать всерьёз…»,Принцесса Лин Мэн рассмеялась: «Матушка, помните, когда я была ещё маленькой, вы предостерегали меня? Вы говорили, что дворец — это самое прекрасное, и в то же время самое ужасное и угнетающее место. Вы тогда постоянно плакали, а я не понимала почему. Тогда я думала, что быть дочерью Императора – это достоинство, что ты далека от жизни заурядных людей, что давления никакого быть и не может…,Но лишь сейчас я, наконец, поняла, что императорский дворец не только такой, как вы его описывали. Императорский дворец – это место, полное фальши и подлости! Люди, живущие во дворце – это кучка идиотов. Все, кто приходит во дворец со светлым умом, в итоге тоже превращаются в идиотов… У этих людей нет будущего, они поглощены интригами и обманами, они не знают, что такое честность… Матушка, всё это очень печально».,Императрица смотрела на колыхающийся огонь свечи, она была растеряна и глубоко вздыхала. Огонь свечи плясал в её глазах, словно он был внутри неё. То, что дочь излила ей душу, напомнило ей о том, что она уже давно забыла…,Тогда один статный молодой человек и одна прелестная молодая девушка в один прекрасный солнечный день, пропитанный осенним ароматом, держась за руки гуляли по зелёной тропе. Они обнимали друг друга с особой нежностью…,Вдруг ее глаза наполнились слезами. Она презрительно насмехалась: «Императорская семья? Слава? Мрак, лицемерие и подлость!», – Мурон Сюсю разговаривала так, что казалось, что она бормочет во сне.,«Матушка? Вы в порядке?», – Лин Мэн не ожидала такой манеры речи от матери, и её это напугало. В смятении она подняла глаза, полные слёз, и вопросительно взглянула на мать.,«Всё хорошо, со мной всё хорошо, я лишь вспомнила о своих прошлых переживаниях», – Императрица слегка посмеялась, она пыталась успокоить свою дочь, однако сил на это у неё уже не было. Она опустила голову и с её глаз покатились слёзы, она тихим голосом произнесла: «Продолжай, я слушаю».,«Да, матушка. Так как Цзюнь Мосе вёл распутный образ жизни, все видели лишь эту его сторону, и считали, что он безнадёжен. Он был последним из Цзюнь, поэтому, если бы он умер, то на этом история их семьи и закончилась бы… Кто-то так сказал, затем следующий повторил и в итоге все говорили об этом… Вот такая репутация была у Цзюня Мосе. Тогда люди любили собирать подобные слухи о других, дабы позлорадствовать. Если Цзюнь Мосе от природы такой засранец, то рано или поздно он умрёт», – принцесса Лин Мэн рассмеялась: «Отец такого не терпел! Как он мог позволить какому-то Цзюню Ву Хи возвыситься над ним? Чтобы кто-то был важнее его?! И тем более он не мог допустить, чтобы такой человек пришёл ему мстить!», – она говорила так, что казалось, что она гораздо старше, чем есть на самом деле: «Лишь сейчас я поняла, почему Цзюня Мосе не остановило то, что он мог навредить своей репутации. Невозможно даже представить, сколько всего ему пришлось вынести, сколько всего перетерпеть… Мы с ним практически ровесники, но какая же разная у нас ним жизнь! Я всегда считала себя очень умной, очень одарённой, но, сравнивая себя с Цзюнем Мосе, я поняла, что во мне нет ни капли ума и таланта. Мы с ним словно небо и земля. Как нас ни сравнивай, всё равно я буду выглядеть нелепо на его фоне, и от этого очень грустно!,Теперь он расправил крылья, взлетел одним махом, и это без прикрас. За полгода Цзюнь Мосе стал достойным представителем своего дома. Все его дурные качества испарились. Его имя стало звоном среди ясного неба! Плачевно то, что мы только сейчас это поняли. И всё это поняли только сейчас. Но уже поздно», – лицо принцессы Лин Мэн становилось всё более мрачным и надменным: «На самом деле ничего удивительного в этом нет, ему больше не нужно терпеть и притворяться! Цзюнь Мосе – настоящий мужчина! Я действительно так считаю, матушка. И мне кажется, его отец был ничуть не хуже!».,«Мне больше нечего сказать. Ты полюбила его. Это слышно в твоём голосе, когда ты говоришь о нём», – Императрица глубоко вздохнула: «Но, Мэн, как ты можешь любить Цзюня Мосе? Разве не должна ты презирать его? Все дело в клятве? Это же всё детские игры! Есть огромная разница в том, чтобы любить мужчину и выйти за него замуж. Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Мэн, ты не против, что я это говорю тебе?»,«А если бы я его ненавидела, было бы проще?», – Лин Мэн была в замешательстве: «Матушка, вам знакомо это чувство? Когда тот, кого ты всегда считала мелочным и жалким человеком, оказывается лучше всех живых существ, обитающих в этом мире! Когда тебе и смотреть не хотелось на этого человека, но потом оказалось, что ты была не права, что ты всё неправильно понимала, что ты была несправедлива по отношению к нему… Знакомо ли вам такое?», – она посмеялась нежно и печально: «Как только я поняла, что ошибалась, я начала собирать все возможные сведения о его прошлом… Я анализировала всё, что говорили мне о нём. Правда это или нет, что его побудило сделать то, что сделал… Я даже общалась с врагами его семьи и обнаружила, что в каждом его действии был глубокий смысл, каждое его слово стоит того, чтобы задуматься над ним. Матушка, это так мудро! Цзюнь Мосе – достойный человек! Он – настоящий мужчина! Каждому приходится иногда поступаться честью ради выживания, терпеть унижения ради выполнения важного дела! Кто-то рискует жизнью ради достижения своих целей, но делает это молча и также молча терпит презрительные взгляды других людей. Когда в человеке есть необычайный талант, но ради семьи или из-за врагов, ему приходится вести себя как негодяю… Как же это трудно! Я бы не выдержала такого! Я и одного презрительного взгляда на себе не могу выдержать, поэтому я убеждена, что Цзюнь Мосе – великий человек! После всех этих рассуждений, я повязла… Я повязла в мыслях о нём… Матушка… Он настоящий мужчина. О таком мечтает каждая девушка, и я не исключение. Дело совсем не в клятве, теперь для меня он единственный мужчина на этой земле!», – Лин Мэн сказала это робко, однако уверенно подняла голову: «Я знаю, что надежды нет совсем. Именно поэтому я и говорю об этом. Как только отец рассказал о нём, я сразу поняла, что между мной и ним ничего не может быть! Мы – враги его семьи, разве он захочет жить со мной под одной крышей?! С какой стати ему это делать?! Но мне тяжело с этим смириться! Я не хочу с этим мириться! Матушка! Мои чувства к нему никогда не пройдут…!», – она горько плакала: «Сначала меня ввели в заблуждение, затем говорили гадости о Цзюне Мосе, когда его дядя пришёл сватать нас, отец решительно отказал… Хотя тогда я и сама этого не хотела… но… но… если бы мне сразу рассказали всю правду, то я бы согласилась, я бы загладила вину отца! Знаешь, я начала узнавать его после того, как перенесла много трудностей… Каждый раз после того, как я узнавала о нём что-то новое, мне хотелось обнять его и пожалеть… Ему было непросто… Даже самый стойкий мужчина станет слабым, обрушься на него то, что обрушилось на Цзюня Мосе. Мне определённо хочется стать частью его жизни…»