Быстро время летит, многие моменты этой истории не могли бы произойти даже 10 лет назад. Скоро уже и не поверит никто.
Долгие годы я руководил отделением компании IFS в России и СНГ. В 2002 году мы решили организовать первый семинар IFS в Казахстане. По другим, банковским, проектам компании ФОРС у меня было достаточно много знакомых партнерских компаний. С одной из них мы и организовали семинар. Дела у IFS тогда шли в гору, и решили лететь в Алма-Ату для престижа на собственном бизнес-джете компании IFS.
Возглавляли нашу делегацию два представителя руководства IFS: Петр — глава IFS CEE ( Центральной и Восточной Европы), т.е. IFS в России находилась под его руководством. Сам он поляк, но давно эмигрировал в Англию, имел гражданство Великобритании. Ян — вице-президентом IFS, один из основателей компании в 1983 г. отвечал за международные связи. Петр и Ян прилетели на бизнес-джете из Швеции. Я и пара сотрудников IFS Russia «подсели» в Москве. Самолет, небольшой, нуждался в дозаправке примерно через каждые 2-3 тыс км, так что промежуточная посадка была в Актюбинске. Я помнил этот аэропорт по советским временам, многие рейсы из Средней Азии дозаправлялись там.
В этот раз аэропорт произвел удручающее впечатление: ни одного регулярного рейса из него тогда не было. Мы приземлились в совершенно пустом, мертвом аэропорту. К самолету подошли сотрудники погранслужбы и какой-то штатский человек с портфелем. Нам сказали, что все пассажиры должны оставаться в самолете, пограничники не уполномочены проверять наши документы на въезд в Казахстан. Петр, говорящий по-русски, полушутя сказал сотруднице погранслужбы, что мы не можем терпеть, нам надо пи-пи. Конечно, туалет в самолете был, но захотелось размяться, пройтись по аэропорту. Она подумала и разрешила, мы пошли в здание аэропорта.
Все это — впечатляющая картина: мы идем метров 300 по абсолютно пустому аэропорту к безжизненному зданию аэропорта. По дороге Ян чуть не наступил на какую-то змею, она быстро уползла. Входим в абсолютно пустое здание. Ну, состояние туалета соответствующее. Тем временем видим, что человек с портфелем вместе с одним из пилотов идут от самолета в другую сторону, заходят за какой-то сарай, что-то обсуждают и передают пакет из портфеля в портфель. Затем идут обратно к самолету, к нему тут же подъезжает и заправщик. Ясно, что таким образом была — налом — оплачена заправка. Для сведения: для того, чтобы организовать полет да еще международный, необходима куча официальных согласований, разрешение на посадку, время пролета и пр. А в конце концов — все равно нал. Минут через сорок взлетаем, и аэропорт Актюбинска остается опять абсолютно пустым.
На пути обратно все повторилось. Та же женщина пограничник, та же просьба Петра, тот же человек с портфелем, те же манипуляции. Только змеи в это раз не было. Петр сказал Яну: «Ян, ты можешь всем рассказывать в Швеции, что ты единственный швед, который дважды посетил туалет в Актюбинске».
В этой поездке была и еще одна история. Петр купил в холле гостиницы ковер. Зачем — не знаю, Алма-Ата никогда не славилась коврами. Он мне заранее ничего не сказал, а я, узнав только перед вылетом, был не в восторге, т.к. обычно такие товары требуют особых документов, а их Петр, естественно, в холле не получил. Проходим таможню, отдельное здание для бизнес авиации. Тут таможенник и спрашивает: «А разрешение на вывоз где? Или документ, что ковер не представляет художественной ценности.» Конечно, ничего нет. Но на наше счастье таможенник оказался молодым и вполне вменяемым и после моих объяснений и уговоров («ну, посмотри, ковер-то так себе, и взгляни на него, какой он контрабандист») разрешил. Хорошо, что это была отдельная служба, в основном здании ничего бы не получилось, какое-нибудь начальство точно вмешалось. Сели в самолет обрадованные, Петр, восхищенный, долго меня благодарил. Выруливаем на взлет — и вдруг останавливаемся. К самолету подъезжает машина. Ну, думаю, все-таки решили к ковру прицепиться. Все помрачнели. Выпускаем трап, входит сотрудник погранслужбы. Оказалось, какую-то бумагу на вылет не доподписали. Только и всего! Расслабились — во всех смыслах: на борту были соответствующие напитки — уже в воздухе.
