Ребенок кричал, плакал так, что становилось страшно. Господи, да что они там с ним делают? Маленький, ему всего 8 месяцев, может животик болит, зубки режутся. Наши дома имели одну общую стенку. Слышно было все. Как к ним приходили гости, велись возбужденные разговоры, разогретые сами знаете, чем. Споры между Оксанкой и Назаром, это, как посадить двух пауков в одну банку. Мат такой, что уши вянут. И причем женский чаще мужского. Кошмар какой-то. Я нервно выходила на улицу, вышагивала под их окном. Слышала, как разбивалась посуда, и переворачивалась мебель. Оксанка верещала так, что наверное редко какой мужик не треснет, чтобы заткнуть этот визг. Я против того, чтобы мужчины поднимали руку, но тут самой хотелось врезать. Неделю они жили более или менее спокойно. Только плакал малыш. Долго. Каждый вечер. Выходные же отрывались на свой, не итальянский, лад.
Казалось бы, да в чем, собственно, дело?
Какая проблема? Позвони в полицию и пусть там разбираются! Легко сказать, если среди недели видишь Оксанку с мужем, как ни в чем не бывало смеющихся и обнимающихся. Лишь фингал под глазом напоминал о субботнем побоище. Сколько раз такое было в жизни-вызовет кто-нибудь полицию, да сам потом и виноват будет. Они помирятся, а ты, как помоями облитый, обтекаешь. Но не только это было тормозом, а то, что находимся в Италии. Вот причина моей нерешительности. Тут ведь 15 суток не получить. И штрафом не отделаться. Я даже не знала, есть ли у них документы. Депортация-это самое быстрое и легкое. А ребенок? Встретила я Веру, сестру Оксанкину. Спрашиваю-почему малыш кричит сутками, неделями. Она смотрит на меня так удивленно. Типа, плачет и что? Он же-ребенок! Они все плачут. Да вы озверели? Но не так же, будто об него сигареты тушат. Покрутила она у виска-ты дура, что ли?
Вечером звонок в дверь. Открываю, стоит Назар.
Перегаром прет за версту. Такой весь решительный. Слышь, ты! Чего гонишь? Какое твое дело до нас? Я закипаю тоже. Да чхать я хотела на вас! Хоть поубивайте друг друга. Но учти, услышу еще раз, что малыш закатывается, вызову социальную службу! И разговор с вами будет короткий! Никогда потом не сможете его вернуть! Изымают тут у иммигрантов навсегда. Я и так тут перед соседями вас отмываю. Они сами уже хотели полицию вызывать. Соврала, что это вы боевики разные дурацкие смотрите. Поэтому и шум у вас. Детский лепет, конечно. Балкон итальянцев в паре метров от окна Назара и Оксанки. Я снизу лишь слышать их могу, а они еще и видеть. Сколько раз наблюдала на балконе соседей в самый разгар Оксанкиного визга и боя посуды. Вы знаете, стало тише. И малыш редко плакал. Потом они уезжали в Украину на пару месяцев, я хоть выспалась в тишине.
У меня вопрос, на который сложно ответить однозначно: Вмешиваться в чужую жизнь или нет? У вас лично были такие ситуации, когда вызвали полицию и сами же оказались виноватыми? Как поступить, чтобы потом не было стыдно за себя. Остаться равнодушной? Как? А вдруг случится страшное и потом всю жизнь гнобить себя. Ругать, что могла помешать и струсила.
Давайте поговорим, подписывайтесь на мой канал ЗДЕСЬ, комментируйте, ставьте лайк, если читать интересно. Вот другие мои истории: История неугомонной Маринки в 3 главах.