Он был эпичен. Рост два метра один сантиметр и вес ровно сто килограммов. Здоровый , Сильный, к тому же Мастер спорта СССР по греко-римской борьбе. И профиль у него был греческим с правильными чертами лица. Широкие скулы, тонкие губы, строгий взгляд из под надвинутого на брови козырька офицерской фуражки. Военная форма сидела на нем как на манекене, он был влитым в эту форму : как будто она его вторая кожа . Видимо ее шили строго по размеру на заказ . Стандартные размеры только для субтильных тел , ему бы стандарт не подошел.
В его движениях ничего лишнего. Уверенная , твердая походка. С силой впечатывая каждый шаг в землю до блеска начищенными огромными сапогами он приближался как гора. Руки всегда чуть согнуты в локтях , а пальцы сжаты в кулак. Корпус наклонен вперед . Дышал носом как бык на арене. Этакий буйвло не знающий пощады и компромиссов . Весь наполненный взрывной силой как сжатая мощная пружина . Это чувствовалось издалека. Его хотелось при встрече обойти стороной. А какая неудержная мощь чувствовалась в голосе, когда он начинал говорить. Вернее не говорить , а чеканить команды. Он не произносил слова , он их выжимал из себя на низких тонах , как мощный пароходный гудок . Его зычный голос разносился по территории батальона как рык голодного льва и горе тому , кто первым попадался ему «на обед». Он рычал громоподобно, повышая голос к концу каждой фразы и растягивая последний слог или букву , при этом сжимая еще сильнее свои кулаки чем вводил в ступор любого подчиненного .
-СМИРНОООУУУУ!!!
- РАВНЯЯЯЙЙЙЙЫСЬ!!!
Да, военная форма была к лицу этому гиганту. На перетянутом ремнями кителе, сидевшем в облипку на мощном торсе, всего два знака – один об окончании медицинского ВУЗа и значок Мастера спорта . Я с трудом представляю его военным врачом , видимо это тот случай, когда спорт решает всё . Его можно было представить вышибалой, костоломом, кем угодно ,,, но представить доктором не получалось . Он не лечил энурез , он его вызывал своим видом . Объективно - его место в коммандос, в ДШБ, в спецназе, на ринге , но только не у постели больного . Говорили, что в медицине он не понимает ровным счетом ничего, и видимо больных мог излечивать как целитель но строго в приказном порядке и только силой слова , громогласного и тем еще более убедительного.
Да, он был командиром от Бога, хотя вряд ли ему близка философия заповедей божьих – не убий и подставляй другую щеку.
Создавалось впечатление, что ему постоянно хочется кого-нибудь «заломать» как на борцовском ковре, хотя скорее не заломать , а «на*бнуть». И сделать это один раз и наверняка.
(Помню случай , когда он насадил гитару моему годку на голову – испанский воротник , бедолаге даже пришлось швы накладывать . Потом видимо подстраховавшись , чтобы тот его вложил , он отправил пацана на 45 суток в отпуск домой ( такие отпуска давали только тем кто переболел брюшным тифом) . Ход делу не дали , то-то солдатик был рад пусть и ценой пробитой башки повидать родных…)
К слову - Комбат иногда улыбался, но как-то совсем не по доброму и не в ответ на чью-либо шутку. Он улыбался хитро, с прищуром , наслаждаясь предварительно посеянным страхом в своих подчиненных, в первую очередь от своего физического и уже потом от командирского превосходства. Это понимали все – рядовой, сержантский и офицерский состав . Да, в свои 37 он был еще полон нерастраченной физической энергии и этой энергии ему хватило бы на многое и на многих.
Таким мне запомнился наш Комбат . Раскрасил он нашу службу во все цвета радуги . Чего только стоят его ночные «набеги» в подразделение , заканчивающиеся многокилометровыми кроссами в ОЗК и это при плюс за 50 жары. Есть что вспомнить, но вспоминается с улыбкой и по хорошему.
В начале двухтысячных я нашел его на Одноклассниках в тот момент, когда ему было под 60. В ответ на мое приветствие и вопрос про жизнь и самочувствие? он был краток : – не дождетесь! Продолжения диалога не последовало…