О загрязнении в Норильске
Норильск, согласно открытым данным, является одним из самых загрязненных городов в России. По итогам 2020 года он занимал пятую строчку, уступая только Новокузнецку, Магнитогорску, Нижнему Тагилу и, конечно, Челябинску. За тот год в атмосферу города было выброшено 1,7 млн тонн вредных веществ. Для сравнения в Красноярске эта цифра составляет «всего» 190 тысяч тонн.
В Постановлении Совета Федерации, принятом в ноябре 2020 года, особо отмечено, что экономика Норильска монопрофильна. «На долю Заполярного филиала публичного акционерного общества «Горно-металлургическая компания „Норильский никель“» приходится более 80 процентов объемов всего промышленного производства. Другие предприятия и организации функционируют для обеспечения основного производства и жизнеобеспечения города». Поэтому авария, случившаяся в Норильске на ТЭЦ в мае 2020 года, когда из накопительного бака вылилось около 21 тысячи тонн дизельного топлива и попало в почву и реки, не только нанесла дополнительный существенный ущерб экологии Арктики, но и привлекла к этой проблеме самое пристальное внимание во всем мире, а особенно – российских властей.
На днях "Норильский никель" выплатил рекордный в российской истории штраф за экологический ущерб, нанесенный в результате разлива 21 тысячи тонн дизельного топлива на ТЭЦ в Норильске. Мы решили разобраться в причинах аварии и в том, можно ли было ее предотвратить.
Полный текст статьи читайте в журнале "ГеоИнфо", а ниже предлагаем вашему внимаю комментарий к статье, который подготовил генеральный директор АО "ИЭПИ" Владимир Слободян.
Аварийный инцидент в Норильске – лишь частный случай большой проблемы эксплуатации промышленных объектов и инфраструктуры в арктической зоне России. Большая же проблема состоит в том, что в процессе освоения новых территорий и в процессе функционирования уже действующих предприятий в зоне Крайнего Севера систематически игнорируются особенности природных условий региона.
К критичным факторам относятся:
- Инженерно-геологические условия строительства в зоне распространения многолетнемерзлых пород и связанные с ними опасные экзогенные геологические процессы и явления.
- Особые гидрометеорологические (в частности, ледовые) и литодинамические условия на морских и речных акваториях региона.
- Высокая чувствительность северных ландшафтов (растительного и животного мира) и водных экосистем Арктики к антропогенному воздействию.
В процессе проектирования эти особенности должны учитываться по результатам инженерных изысканий, а в процессе эксплуатации необходим экологический и геотехнический мониторинг объектов. И в первом, и во втором случае – проблема одна и та же – в формальном подходе со стороны инвестора. Контроль за качеством инженерных изысканий проводится крайне редко, а главной целью является получение положительного заключения Государственной экспертизы.
С мониторингом ситуация еще хуже – четко установленного государственного порядка в этом вопросе нет. Компании, как правило, действуют в соответствии с собственными документами в области промышленной безопасности, экологической политики или охраны труда. Порой только наличие федеральных надзорных органов или международного пула кредиторов сдерживает инвестора от полного игнорирования как экологических, так и геотехнических факторов.
Негласный контроль всех в регионе
Ситуация с Норильским Никелем усугубляется еще и тем, что предприятие фактически неформально контролирует весь регион нижнего течения Енисея и Таймыра. То есть и компетентные службы, и органы исполнительной власти, и весь смежный бизнес находятся под мягким и не очень влиянием концерна. А значит – многие реальные проблемы с эксплуатацией объектов предприятия не выходят на поверхность и имеют тенденцию к усугублению. Исключение – произошедшая авария, которая вывела проблемы на федеральный уровень, и отвертеться уже было нельзя (замечу, что Норильский Никель оплатил штраф, не оспорив ни одной копейки).
Похожая ситуация с нефтегазовыми компаниями в Предуралье и Западной Сибири. Изношенная добычная и транспортная инфраструктура, регулярные утечки нефтепродуктов и полное отсутствие независимого мониторинга и контроля за состоянием объектов. Такое же «мягкое» влияние корпораций на надзорные органы и органы исполнительной власти региона.
Старый ущерб на "новые плечи"
В то же время нефтегазовые компании, осваивающие новые месторождения Арктической зоны, сталкиваются с тем, что их негативное воздействие на окружающую среду будет неизбежно накладываться на ущерб, нанесенный деятельностью Норильского Никеля и других подобных хозяйствующих субъектов. Фактически новое освоение в Арктике будет означать перекладывание экологического ущерба «старыми» компаниями на плечи «новых», хотя у последних намного лучше налажен и производственный экологический контроль, и система экологического менеджмента, а у некоторых внедряются даже согласованные с министерством природных ресурсов программы сохранения биоразнообразия.
Таким образом, мы видим две разнонаправленные тенденции. С одной стороны – усугубление ситуации со стороны «старых» эксплуатантов, когда старая инфраструктура постепенно изнашивается и приходит в негодность (случай Норильского Никеля), с другой стороны – нефтегазовое освоение арктического шельфа с большими вложениями корпораций в экологию и устойчивое развитие территорий.
Помочь выправить ситуацию может только целенаправленная государственная политика в области экологического и геотехнического надзора и контроля в Арктике либо огосударствление частных активов особо злостных нарушителей.
