Продолжение книги «Как победить рак, или помогите найти Бураева»
Предыдущая глава - Встреча в пути
«Горячее материнское спасибо Вам, родной наш человек! Вы наш спаситель. Я до конца своих дней буду молиться за Вас, за Ваше здоровье, за благополучие всей Вашей семьи», - Наталья Юрьевна обнимает Михаила Эриковича и смущенно отворачивается, чтобы смахнуть с глаз слезы благодарности. Как после такой трогательной встречи не верить в поистине чудотворное действие методики Бураева? Тут самый закоренелый скептик поверит.
…Когда почти пять лет назад Костя заболел ангиной, никто в семье не придал этому особого значения. Само пройдет – не смертельно. Думали тогда. Горячее кипяченое молочко с медом и маслом, аспирин и шерстяные носочки на ночь, в общем-то, сделали свое дело. Ангину вылечили. Но…ртутный столбик на градуснике буквально зашкаливал, как следствие – отсутствие аппетита, озноб и сильная потливость, нарастающая общая слабость.
Все домочадцы переполошились. Костя сдал необходимые анализы. «Соэ поднимается, а лейкоциты падают», - со знанием дела вспоминает сегодня Наталья Юрьевна. Забегая немного вперед, скажу, что эта хрупкая на вид, но сильная духом женщина за пять бесконечных лет борьбы и страданий стала на уровне медика-профессионала разбираться в страшной, если не сказать смертельной, болезни своего сына, в ее корнях, в каких-то чуждых, трудновыговариваемых медицинских терминах.
Все анализы своего ребенка она помнит до сих пор: какого числа, сколько лейкоцитов, эритроцитов, тромбоцитов, соэ… Такое впечатление, как будто подолгу вглядываясь в листочки с результатами анализов, Наталья Юрьевна навсегда запомнила каждую букву, каждую цифру, как глубоко верующий помнит «Отче наш!».
Костю положили в онкогематологический центр при первой областной больнице в г. Екатеринбурге. После первых же анализов и исследований крови и костного мозга подтвердилось то, чего больше всего опасалось, чего не принимало материнское сердце. Конечно, умом-то понимали, что в онкогематологию с ангиной, пусть даже в запущенной форме, просто так не направят. Последней надеждой было: вдруг диагноз не подтвердится? Вдруг врачебная ошибка? Бывает же такое!? В такие моменты ненавистная в других случаях ошибка медиков видится Божьей милостью.
Диагноз врачей «острый лимфобластный лейкоз» перечеркнул привычный уклад жизни семьи. С этого момента каждый день был наполнен страхом и борьбой за жизнь Кости.
Причиной лейкоза, как правило, являются хромосомные аберрации, то есть изменения в структуре хромосом в результате различных процессов перестройки их структуры. «Видимо, какой-то стресс повлиял», - пытается разобраться в причинах болезни Наталья Юрьевна. Нет дыма без огня. Матери лучше знать. То ли семейные неурядицы, то ли разочарования в любви, что очень свойственно ранимому человеку в его возрасте – это спрятано от чужих глаз. Да и не об этом сейчас речь. Но вот среди хромосомных изменений Наталья Юрьевна винит некую появившуюся вторую хромосому. Вообще, термин «лейкоз» объединяет многочисленные опухоли кроветворной системы, возникающие из кроветворных клеток и, как правило, поражающие костный мозг. Из всех теорий научно доказанной является клоновая: развитие опухоли из одной первоначально мутировавшей клетки. Сущность лейкоза заключается в поражении костного мозга, селезенки, лимфатических узлов. Молодому человеку назначили курс химиотерапии, который продлился в общей сложности два года.
Главной опасностью, с которой сталкиваются онкологи и их пациенты, принимающие химиотерапию, является возникновение в процессе лечения невосприимчивости опухоли к лечению. Врачи называют такую опухоль резистентной или нечувствительной. Как известно, именно возникшая резистентность опухолей и приводит к смерти большинства онкологических больных. Как же она возникает? Ученые выяснили, что в ответ на лечение раковая клетка создает собственную защиту: специальный белок PgP, который как насос, выкачивает лекарственные вещества из раковой клетки, не позволяя им накопиться в количестве, необходимом для гибели раковой клетки. В результате опухоль продолжает расти.
Метод Бураева эффективно подавляет работу внутриклеточного насоса PgP, позволяя лекарственным веществам накапливаться в раковой клетке и вызывать ее гибель. Таким образом, он обеспечивает сохранение чувствительности злокачественных опухолей всех типов к действию химиотерапии. Цель «химии» в данном конкретном заболевании – индукция ремиссии (менее пяти процентов бластов в костном мозге).
Термин «бласты» я впервые услышала из уст Натальи Юрьевны. «Что такое бласты?» - не стесняясь своей «дремучести» напрямую спросила я 54-летнюю мать Кости. Этот вопрос в онкогематологии задают все новички. И никто не получает внятного ответа на этот сакраментальный вопрос. Да и не важно знать, что такое бласты. Для простого обывателя достаточно того, что наличие бластов в крови – это рак. Чем их больше, тем меньше остается шансов выжить, чем меньше их становится – тем ближе к ремиссии. Что поначалу и произошло с Костей. После продолжительной химиотерапии весной его отпустили домой. Врачи пообещали: «Приедешь осенью – будем снимать с учета. Дела идут на поправку».
Но планы врачей и болезни, видимо сильно расходились. Уже в сентябре у парня случился рецидив, проще говоря, обострение прежней болезни. Да такое, что на его фоне тот, первый этап, кажется просто безобидным насморком. Костю срочно госпитализировали в тот же самый онкогематологический центр. Назначили, по словам матери, «ядерную» дозу химии. На грани того, что может выдержать человеческий организм.
Так как лучшие результаты пока дает аллогенная трансплантация костного мозга, медики предложили родителям Константина искать донора и деньги (20 тысяч евро!) на операцию в Санкт-Петербурге. Для семьи простых рабочих из провинциального городка на Северном Урале – сумма 700 тысяч рублей более чем астрономическая. Но родители сдаваться не собирались.
«Я его не отдам! Господи, делай со мной что хочешь, но ЕГО я Тебе не отдам», - вспоминает Наталья Юрьевна свое тогдашнее состояние. В глазах ее – слезы, подбородок предательски дрожит. Как будто еще мгновение - и она закатится душераздирающим плачем.
На семейном совете было решено брать ссуды – кому сколько дадут. Стали обращаться в различные организации; к известным бизнесменам пусть небольшого, но довольно процветающего города; к руководству завода, где до болезни работал Константин; к трудящимся; к отцам города. Сделали все, что могли: на сто тысяч взяли ссуду в банке, сто собрали на заводе, еще какими-то правдами-неправдами наскребли пятьдесят. Итого получилось 250 тысяч рублей. Смешная сумма по сравнению с 20 тысячами евро…
О беде, постигшей их семью, трубили местные средства массовой информации, в частности, газеты и телевидение. Надо сказать, в администрации города пообещали помочь. Отмечу: ключевым здесь является слово «пообещали», потому как на этом все и закончилось. Получилось, как в той полушутливой фразе «Не можешь сделать, так хоть пообещай». Только семье Кости было не до шуток и не до обманов…
Шокирует то, что в данном конкретном случае весь город с населением около 100 тысяч человек не смог собрать порядка 700 тысяч рублей. Никто не просил перечислять десятки тысяч, но хотя бы кто сколько может… Учитывая, что этот город ведет достаточно безбедное существование, то пословица «с миру по нитке – голому рубаха» вполне могла оправдать себя. В общем, по большому счету, парня просто вынесли за скобки своей благополучной жизни, мол, своих «головняков» хватает. Так легче и удобней. Проще всего закрыть глаза и остаться слепо-глухонемым к чужой беде. Что ни говори, а некоторые события оставляют во рту привкус горечи…
Вот так и получается, пока ты здоров – ты полноправный член общества и нужен государству. Больной, по принципу какого-то жестокого до вульгарности естественного отбора тут же автоматически вычеркивается из списка «нужности».
Лично мне в таких случаях хочется достучаться до каждого, у кого есть возможность помочь. Да что ж мы за люди-то такие!?!
Еще больше меня угнетает наше отношение к раковым больным. К ним относятся как к прокаженным. Заболел – все, считай, что ты умер иногда даже для друзей. С тобой не общаются, а в нашем «гуманном» капитализме тебя могут уволить с работы. На твои знания и талант уже никто не смотрит. Для них ты – конченый человек! И люди сами замыкаются, чувствуют это и перестают сопротивляться. А им же помочь надо. В Америке, например, никто не скрывает, что заболел раком. Относятся к этой болячке, как, простите за каламбур, к болячке. Все лечатся и выздоравливают. А еще ментальность наша …нам стыдно и больно смотреть в глаза больному раком. Нас приучили, что – это конец. Мы боимся показать свое бессилие. Мы не боимся инфарктов, таких тяжелых заболеваний как диабет, язва. Но диагноз – «рак» звучит как безнадежность!
Как хрупка и беззащитна жизнь каждого человека, независимо от возраста, пола и социального положения мы видим на этом примере. Молодой 23-летний парень в самом расцвете сил, в один момент стал смертельно больным. То же самое может случиться с любым из нас, будь ты крупный предприниматель, чиновник или повар. Все под одним Богом ходим. Когда беда накроет своей черной плотной липкой паутиной, застилающей свет, мешающей дышать – ни слава, ни власть не помогут. Все станет не в радость. Ты останешься один со своей бедой. И какое счастье, если у тебя в этот момент есть любящие тебя Мама и Папа, Муж или Жена, дети, внуки.
Россию всегда отличали настоящие непреходящие ценности – любовь, доброта, милосердие, благотворительность. Куда все исчезло? Жестокий век – жестокие сердца. Хочется крикнуть:
-Люди! Оглянитесь вокруг, окажите посильную помощь тем, кто в ней нуждается, пусть даже добрым словом, советом. Сходите в церковь, и вы увидите внутренним взором, как с сердца постепенно начнет отходить огрубевшая корка и тогда ваша Душа, которая пришла на землю в «обертке» вашего тела, по-настоящему, искренне возликует…
Но беда не приходит одна. Донора для трансплантации костного мозга искали не только по всей России – по всему миру! Совместимого донора не нашли…С этой новостью умерла последняя надежда. В больнице, где лежал Костя, прогнозы были, мягко говоря, неутешительные: «Мальчик погибает. Мы не можем больше ничем помочь». У матери был только один вопрос: когда? Врачи развели руками: «Не можем сказать. Может, сегодня. Может, завтра. Максимум через месяц». По секрету, в кулуарном разговоре, чисто по-человечески посоветовали обращаться к нетрадиционной медицине. Терять-то уже нечего…
Именно в этот момент, видимо, Бог, насмотревшись на их страдания и боль, сжалился над семьей, над безутешной Матерью. Наталья Юрьевна вдруг вспомнила фамилию - Бураев. Где-то слышала. Кто-то рассказывал о творимых им чудесах исцеления. Но пока беда не коснулась – особой надобности не было. Обзвонив многочисленных знакомых, нашла номер телефона известного травника – в таких городах система ОБС (одна бабка сказала) работает безотказно. И тут же поехала, не дожидаясь наступления следующего дня. Потом не шла – бежала к нему.
По приезду домой ни минуты не медля, заварила-запарила нужные травы. Так началась другая жизнь. Женщина взяла на работе отпуск, теперь не только для ухода – для лечения сына. «Что хотите со мной делайте. Надо – увольняйте, но я должна вытащить сына с того света» - бескомпромиссно заявила она. Руководство с пониманием отнеслось к решимости и благому стремлению ценной сотрудницы и пошло навстречу. Началась трудоемкая работа: отваривать, заваривать, настаивать, поминутно давать принимать сыну.
«Поначалу казалось страшно. Хоть бы это не забыть, как бы то не пропустить. Потом привыкаешь. Со временем это входит в систему точно также естественно, как, скажем, пообедать, - делится опытом по применению Бураевского метода Наталья Юрьевна. – Уже через неделю Костя встал, почувствовав улучшение. Если бы это чудо произошло не на моих глазах – я бы в жизни не поверила! Но это действительно так! Перед Вами сейчас сидит мой живой здоровый сын. Его жизнь и наше счастье - результат научных разработок Михаила Эриковича».
Когда после пройденного лечения сырьем растительного и животного происхождения Костя с мамой приехали на прием, врачи обрадовались: «Ну, что ж ты нас так напугал, а сам пошел на поправку». Сняли инвалидность. Константин Сергеевич вернулся на прежнее место работы.
- А чего он не в настроении? - любопытствую я у матери.
- Не выспался
- Что, опять боли мучают?
- Да ну что Вы! Благодаря Михаилу Эриковичу мы начали новую жизнь. Без боли и страданий. А что не выспался – так всю ночь по дискотекам гулял – счастливо смеется Наталья Юрьевна. - Дело молодое. Пусть лучше гуляет и танцует, чем от болей корчится.
Эта история в очередной показала, что можно преодолеть практически все стадии рака, даже когда человека уже выписывают – будем называть вещи своими именами – умирать.
Когда медицина говорит «Я – пас», родные и близкие умирающего человека идут за помощью к Бураеву. А он всегда готов придти на помощь. Для каждого больного он назначает индивидуальное лечение, такое нужное и, не побоюсь этого слова, жизненно необходимое в прямом смысле. И все чаще закрадывается мысль, что запатентованный метод, в народе получивший название «по Бураеву», помноженный на заботу, любовь, веру и надежду сильнее медицины и рака.
Читайте продолжение книги, новая глава - День за днем (строки из дневника)