10 марта Центральный районный суд Хабаровска назначил 20 суток ареста священнику Андрею Винарскому. Протоиерей был в очередной раз задержан в краевой столице якобы за участие в несанкционированных уличных акциях в поддержку бывшего губернатора Фургала.
Уже на следующий день Винарского лишили должностей настоятеля приходов Свято-Никольского храма и Матроны Московской в Еврейской автономной области. Указы об этом подписал правящий архиерей. «После первого задержания я категорически запретил протоирею Андрею Винарскому участвовать в мероприятиях в поддержку бывшего губернатора Сергея Фургала, так как из нескольких сотен людей именно он был задержан. Участие в подобных акциях и последующее задержание может помешать его служению, привести к отсутствию богослужений в его храме, а служение для каждого священнослужителя является основным делом жизни. Также выражение отцом Андреем своей гражданской позиции переводится в политическую плоскость, но ни один служитель церкви не должен участвовать в политических акциях – это противоречит присяге при принятии священного сана. Очень жаль, что среди оппозиционных и нездоровых сил наш священнослужитель приобретает популярность не как проповедник Евангелия» – заявил архиепископ Биробиджанский и Кульдурский Ефрем (Просянок).
Когда в конце января на протоиерея Андрея Винарского намеревались завести уголовное дело по «дадинской» статье (в итоге для него все же не нашли оснований), мы рассказывали о том, как священник начал участвовать в митингах, какие должности он занимал в Церкви и как его протестная деятельность соотносится с Социальной концепцией Русской православной церкви: Вид на битву с колокольни: как РПЦ относится к участникам протестных акций.
Теперь мы попытаемся понять, чем увольнение отца Андрея отличается от запрета в служении, как это обосновано с точки зрения канонического права и на что теперь жить священнику.
Социальная концепция РПЦ: теория и практика
Помимо того, что по Социальной концепции РПЦ «Церковь не считает для себя возможным становиться инициатором изменения формы правления» и «Церковь сохраняет лояльность государству…», в этом документе сказано: «…выше требования лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах. Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении» и «… совершать печалование перед государственной властью о нуждах народа, о правах и заботах отдельных граждан или общественных групп».
Однако в новейшей истории РПЦ мы крайне редко можем встретить неповиновение государству и довольно часто видим лояльность по отношению к нему. Церковь должна сохранять нейтралитет во время политической борьбы во всяких её проявлениях, что она формально и делает. Но действительно ли Церковь должна молчать, когда выносятся несправедливые приговоры, а силовики проявляют неоправданную жестокость? Конечно, не должна (что и закреплено в её Социальной концепции).
Прежде чем привести примеры, следует отметить, что как рядовой священник, так и архиерей могут говорить и как официальные лица РПЦ, и выражать частное мнение. Например, во время январских протестов митрополит Тихон Шевкунов в авторской программе на телеканале «Россия 24», предостерегая зрителей от революции, которую «в России делает элита», говорил как официальный представитель, будучи в священнической одежде (при этом очевидно, что в лице Шевкунова Церковь выразила не нейтралитет, а заняла определенную сторону). Если же пастырь, высказываясь по тому или иному поводу, не находится на амвоне (место в храме, где священники произносят проповедь), не одет в церковное облачение и сразу предупреждает, что говорит как простой человек, гражданин, то он высказывает частное мнение. В таком случае допускается бОльшая «свобода слова» для говорящего, в том числе в вопросах, связанных с политикой.
В интервью «Активатике» (опубликовано 8 января, задолго до его «увольнения») отец Андрей подчеркнул, что: 1) ходит на протесты «не столько в плане политическом, а чтобы заступиться за несправедливо осужденного человека»; 2) христиане должны выступать за достоинство человека, свободу и справедливость (процитировал известного православного митрополита – Антония Сурожского), и поэтому он видит возможным свое участие в этом протесте; 3) не ходил на митинги в одежде священника и, даже если его задерживали (уже после митингов), в момент, когда он был в облачении, всегда просил переодеться, чтобы никого не смущать (обычно ему разрешали).
Таким образом, «протестная деятельность» Винарского не вступала в противоречие со внутренними документами РПЦ, и, более того, он ими руководствовался: проявил «печалование перед государственной властью о нуждах народа, о правах и заботах отдельных граждан или общественных групп». Сказать такое об иерархах, негативно (иногда даже оскорбительно) высказавшихся об участниках хабаровских протестов и протестов сторонников Навального, нельзя. Если канонически «увольнение» отца Андрея не обосновано, то почему это произошло?
К слову, канонически вообще вряд ли можно обосновать «увольнение». Запрет в служении – документально закрепленный способ прещения, по которому священник не имеет права служить. Освобождение от должности – полумера, в первую очередь лишающая отца Андрея возможности служить на своём приходе, получая за это пожертвования.
Особенности церковной иерархии
Как и в любой структуре с жесткой иерархией, в РПЦ младший «по званию» почти полностью бесправен перед «начальником». Наиболее сильно это проявляется в отношениях священника-подчиненного и правящего архиерея-начальника.
Руководитель епархии может отправить священника в запрет, перевести на служение в самый бедный приход региона. Более суровые наказания, такие как лишение сана, епископ самостоятельно применять не может. Тем не менее испортить жизнь неугодного священнослужителя можно и более «мелкими» санкциями, например, освободить от должности настоятеля храма без сколько-нибудь внятных объяснений, что и было сделано по отношению к протоиерею Андрею Винарскому.
В Биробиджанской епархии, как смогли, объяснили лишение приходов протоиерея Андрея Винарского (цитата по «ОВД-Инфо»): «И в целом это не ваше дело. Документы распорядительные [будут] опубликованы, если посчитаем нужным. Тогда вы сможете их процитировать».
Хлеб наш насущный
Фактически такое бессрочное увольнение – это не просто потеря дела всей жизни (отец Андрей служит последние двадцать лет), но и финансовый удар. Сталкиваясь с такой ситуацией, экс-батюшки находят разные варианты, как заработать на хлеб. Одни, которые помимо служения в Церкви продолжали трудиться на светской работе (а таких немало), полностью погружаются в неё, другие, до ухода из РПЦ занятые в сфере духовного образования, начинают преподавать в светских вузах смежные с теологией дисциплины (философию, старославянский язык и др.), третьи создают информационные ресурсы околоцерковной тематики, где им присылают донаты (например, ресурс бывшего священника Алексея Плужникова – «Ахилла»).
На данный момент есть несколько вероятных вариантов развития событий. Первый – отец Андрей «приносит покаяние» и обещает прекратить любую публичную и политическую деятельность, после чего его, возможно, «прощают» и возвращают на прежнее место служения. Второй – если общение с руководством Биробиджанской епархии заходит в тупик, протоиерей переводится в другую и уже без политических активностей продолжает работать в РПЦ.
И третий вариант. Если в ближайшее время ситуация отца Андрея не разрешится в его пользу, то ему придётся искать новое место работы. В пятьдесят лет (и после двадцати лет «работы» в РПЦ) вряд ли это будет легко.
Андрей Лагавулин