- Эль, дай послушать, подожди, - говорил я в трубку. Переговаривались мы часто за эти несколько дней. Наша дочь родилась на свет через четыре часа, как предрекала Лидия Николаевна, совершенно здоровой.
- А со мной? – смешливо возмущалась она.
- Ну, тебя я много слушал, а Машу нет, - ответил я с нетерпением.
- Эй, э-это когда ты так решил и почему Мария? – голос стал выше.
- Тебе не нравится? Мария Григорьевна, здорово.
- Надо же, всё решил уже. Но, - выдержала приличную паузу и закончила на весёлой ноте, - мне очень нравится.
- Уф-ф, полегчало, - заулыбался я.
Вообще в эти дни, пока Весела была в роддоме, побил все рекорды по телефонным переговорам и с её родителями, и Леонидом и даже переговорил со всеми участниками группы. Настоял на том, чтобы на выписку все не являлись, а то будет толпа, лучше уж потом, в более спокойной обстановке. Так что на пятый день встречали Веселину вместе с Софией и Александром. Услышав её шаги, развернулся на звук, Весела обняла и тихо проговорила:
- Привет. Так по тебе соскучилась. И дочка тебя ждёт, возьмёшь на руки?
- Конечно, - ответил я, чувствуя невольную нервозность.
За спиной Веселины ещё шаги, более тяжёлые и немного дёрганый голос женщины:
- Папа, принимайте дочь.
Когда взял на руки свёрток, вокруг меня будто отключили звук, слышал только её тихое посапывание. Пахло от неё молоком и чем-то таким приятным, родным. Зашевелилась, покряхтела немного, надо же какие звуки. Грудные и странно успокаивающие. Я всё прислушивался к дочке, не хотелось отрываться. Потом в моё сознание вплыл голос Эли:
- Гришань, очнись.
- Да… слушай, она такая классная, - растерянно проговорил я. – Скажи, а можно потрогать?
- Лучше дома. Ты же с улицы, надо руки помыть, - мягко проговорила она.
- А, да. Хорошо.
- Гриша, можно бабушке с дедушкой внучкой полюбоваться? – спросила София растроганным голосом. Я почувствовал её руки и отпустил свёрток.
Сколько же новых звуков, запахов и тактильных ощущений пришло с дочкой. Мне порой не хотелось отпускать её из рук. Никогда не чувствовал такого. Прикасаясь к ней, понимал насколько тонкая и нежная, словно бархатистая кожа. Волосы на голове такие тонкие и мягкие, маленькое личико, черты лица ещё такие нечеткие, но так приятно было прикасаться к ним. Маленькие ручки и пальцы тонкие и хваткие, смешные ножки. А какие она издавала звуки, это вообще что-то невероятное. И мягкое, гортанное гуканье и более требовательные призывы, а уж если хотела есть, тут вообще ни с чем не перепутаешь. Правда Веселина, иной раз удивлялась этому моменту:
- Как ты это различаешь?
- Так слышно же, - пожимал плечами я. - Если она мокрая, это её не так беспокоит. А вот еда, вынь до положь.
- Гринька, ты уже с ней разговариваешь, а я вот пока не могу, - обиженно проговорила она.
- Ну, побуду пока переводчиком, - шутливо отвечал я.
Сейчас, спустя почти четыре месяца, я вообще с удивлением для себя понял, что боялся всего этого зря. И что Лёнька оказался в очередной раз прав, говоря о семье и ребенке, тогда на той террасе, в Израиле. Я старался не упускать ничего из того, что нужно было дочери. Купание, посещение врача, прогулки. Кормление, это особенно любопытные ощущения, Эля, всё посмеивалась надо мной и поддевала, мол, сам не хочешь попробовать? На что я усмехался и отмахивался от неё, а вообще интересное предложение. Само собой, как и предрекал Лёня, песни. Это было самым интересным, поскольку Маша очень хорошо успокаивалась и засыпала под моё исполнение, впрочем, как и Веселина.
В тот вечер уснула только Маша. А у меня была интересная новость для жены.
- Эль, Артём с ребятами выпускают наконец-то диск.
- Да ты что! Здорово, молодцы, - воскликнула она, потом через паузу, уже более замедленно и блеснувшей догадкой. - Подожди- ка… с твоими песнями?
- Точно, - улыбнулся я.
- О, вот это… вот это уже полный отпад, - выдохнула Веселина.
- Надеюсь. В принципе получилось очень даже. Мне самому понравилось.
- Ох, Гриш, если тебе понравилось, значит, действительно стоящая вещь получилась, - слегка поддела она. – Что ты с ребятами сделал? Они живы?
- Ну, ты уж… чего с ними будет. Между прочим, Янка на моей стороне. Она не меньше меня их гоняет, - усмехнулся я.
- А послушать можно? – с любопытством спросила Веселина.
- Привезу. Послезавтра. Они хотят в красивом оформлении преподнести. Как я ни убеждал.
- Ну, хочется Артёму всё по-правильному, не осуждай, - примиряюще проговорила Веселина.
- Ни в коем разе. Ты что, - ответил я. Весела подошла ко мне, отвела назад волосы, наклонившись, поцеловала и проговорила.
- Гриш, теперь-то ты ощутил свои возможности? Ты совершенно обалденный и талантливый человек. Не зря в тебя Леонид так верил, ты оправдал его надежды, вложенный труд. Да ты и сам сделал столько, что только удивляться можно твоему упорству и сумасшедшей настойчивости.
- Э…Эль, я конечно… то есть мне приятно слышать, но с чего ты вдруг? – несколько опешил я.
- Просто люблю тебя, - вот от этой теплоты в её голосе я таял больше, чем от смысла самих слов.
- Я тоже, - усадил её к себе на колени. - Веселина Александровна, мне без тебя вообще ничего не надо. Ещё неизвестно чьей заслуги в том, что произошло, больше. В конце концов, с Артёмом ты меня познакомила.
- Это ерунда. Остальное-то всё твоё, - со смешливостью ответила она.
- Нет. Вот тут с тобой поспорю и серьёзно. Ты дала мне возможность это осуществить. Вот представь, темно и холодно, барахтаешься со своими насущными проблемами, пытаешься только держаться на плаву и вдруг тебе предлагают лодку и парус, да ещё ветра попутного в него. Невольно начнёшь максимальное движение.
- Это мне нравится, красиво, - улыбка в её голосе. - Ещё свободное пространство?
- Оно самое. И, кстати, как хотел Лёня, ты придала мне уверенности.
- С этим соглашусь, - она прижалась ко мне щекой. - Ты сейчас такой уверенный папа, фору дашь многим видящим отцам, - усмехнулась легко.
- Так это тоже твоя заслуга, кто меня муштровал перед рождением? Прям, как Лёнька, – улыбнулся я и вдруг мысль совершенно дурацкая залезла в голову. - Слушай, а можешь сказать одну вещь?
- Давай. Ты же знаешь, я спокойно отношусь к любым вопросам, - она ткнула меня пальцем в лоб.
- Ага. Какого цвета сейчас мои глаза?
- Упс, ну и вопрос! – рассмеялась она. - Не ожидала. Но вообще, ближе к зелёному, скорее - светло-зеленые.
- А у Маши?
- Это ты рано спросил, - нравоучительно ответила она.
- Почему?
- Потому что, в основном у младенцев цвет глаз серый, а вот потом меняется. Ближе к году, может даже позже. У каждого свои особенности, - разъяснила она.
- Н-да, подождать придётся, - согласно покивал я и проговорил. - Не поверишь, вот говорил тебе, что всё практически помню из прошлого, а вот эта мелочь совершенно не отложилась в голове. Не циклился на своей внешности, наверное.
Веселина провела пальцами по моему лицу и проговорила:
- Ну, так. Ты же мальчишка ещё, по сути. Небось, большую часть твоей жизни занимали какие-нибудь… - она приостановилась и продолжила с лёгкой смешливостью. - Велосипеды, футбол твой, может быть учёба, что ещё? А! Гитара. А уж потом девушки, в смысле девчонки. Отсюда и появляется интерес к собственному имиджу, до которого ранее руки не доходили.
- Это вот ты здорово расставила, - ухмыльнулся я. - Особенно про учёбу, которая точно на первом месте не была. Да и права ты, имидж был ничто. Для меня тогда самым важным было отработать один удар, над которым я бился в поте лица, оставаясь после тренировки.
Веселина рассмеялась и проговорила:
Ну, вот об этом я и говорю. А вообще было бы здорово, если бы у Марии были мои тёмные волосы и твои глаза, такая красотка, на загляденье.
- Нет уж. Пусть будут у неё свои и главное, чтобы видели, - я прижал Веселу к себе. От неё самой я ощущал совершенно иные запахи, она несколько изменилась, но мне это нравилось всё больше, словно снова влюблялся в неё, по-новому и это чувство было более волнующим и сильным. Я вздохнул, от неё пахло дочкой и молоком, уткнулся ей в грудь.
- Гришань, с этим полный порядок, что ты? – удивилась она, а я только покивал головой.
Желание к ней поднималось, почувствовал, что начинаю краснеть, давненько этого не было. Всё заботы о Маше, как-то уводили в сторону, а сейчас, так тяжело было сдерживаться и дыхание стало глубоким, впрочем, не моё. Я отстранился и, дотронувшись до её лица, проговорил:
- Я завожусь, но рановато, да?
- Нет, - мягкий улыбчивый голос.
- Серьёзно? Ты разрешаешь?
- Да что там. Просто хочу. Как могу отказаться от такого румянца, это ж выше моих сил, - смешливо проговорила она. Начала целовать, одновременно поднялась с моих колен и потянула за шею. Так и не отрываясь друг от друга, дошли до кровати и просто упали.