В маленькой деревеньке жил несчастный человек по имени Прохор. Был он ни богат, ни беден. Просто несчастлив. И стать счастливым, и преуспевающим у него не получалось.
Психологи давно сказали Прохору, что у него родовая травма и программа неудачника. Зияла эта родовая травма с воткнутой в неё программой где-то в глубине подсознания Прохора чёрной дырой.
Но иногда его душу как будто бы освещало солнышко. И солнце в душе мужчины побуждало вновь и вновь что-то предпринимать. Эта изнурительная внутренняя борьба продолжалась около десяти лет.
Прохор работал лесорубом. Заготавливал и продавал дрова. Была у него лицензия на данный вид деятельности. Он исправно платил налоги. И зарабатывал, в общем, неплохо. Хотя и уставал. А самое главное, ощущал себя неудачником.
Пять лет назад Прохор женился. И только теперь понимал, что несчастливо. Ему казалось, что он любил Лену. Он от всей души её полюбил, а иначе бы и не женился. Но порой она была, откровенно говоря, настоящей стервой.
- Проша, - нудила опять жена за ужином, когда Прохор вернулся домой после тяжелого рабочего дня, - Проша, ну что мы, хуже других? Люди покупают квартиры. Хотя бы ипотеку берут. За границу ездят. И это потому, что мужья хорошо зарабатывают. Продвигаются в карьере. Директорами становятся. А кто и главой региона. А ты, как сурок.
Так и канючила Лена. Однако, надо отдать ей должное, иногда она попадала в точку. Он не то, чтобы ощущал себя хуже других. А бракованным.
Прохор обращался к психологам ещё до женитьбы. И когда уже женился, обращался. Втайне от жены. Психологи помогали ему прорабатывать детские комплексы и выстраивать новые модели взаимоотношений. Работали с его эмоциональным интеллектом, внушали ему убеждения успешного человека. И в результате, видимо, помогли. Ведь он всё-таки женился на Лене. А мог бы остаться один.
Выходил он от психологов неизменно воодушевлённым. Новые горизонты для себя открывал. Но почему-то, с такой же неизменностью, его опять тянуло на природу. И там все убеждения успешного человека как будто улетучивались из прохоровой головы. Он снова рубил дрова. И солнышко красиво сияло между ветвей. Прохору нравилось смотреть на результаты своей работы. Дрова берёзовые, ольховые, и даже из дуба... Нравилось сортировать дрова.
Потом дрова грузили на машины. Прохор развозил их своим заказчикам и думал, что теперь эти люди затопят печки, и всем им будет тепло от его дров. И так радостно становилось у него на душе. И солнце его душу прогревало, и прогоняло всю вековую гниль. Так и это ощущение себя бракованным куда-то уходило. С солнышком Прохор был счастлив.
И всё бы хорошо. Вот только Лена была недовольна тем, что её муж - лесоруб. Она мотивировала его на достижения, как объясняли Прохору психологи. Но, в результате, ему не хотелось идти домой.
А ведь вроде он любил Лену... Почему же ему не хочется к ней возвращаться? Зимние вечера вместе проводить. В тепле.
С этим наболевшим, как нарыв, жизненным вопросом, Прохор и пошёл к даме -психологу. Теперь уже, лечиться от неудачной модели взаимоотношений внутри семьи.
Дама-психолог была довольно известной в своих кругах, весьма образованной и опытной. Она внимательно выслушала Прохора. Задавала много уточняющих вопросов. И даже провела какие-то тесты на наличие у Прохора эмоциональных травм, развитие ассоциативного мышления, и ещё чего-то... В итоге, дама пришла к печальному выводу о вероятном наличии у Прохора родовой травмы, в результате которой в нём укоренилась программа неудачника, переданная родителями.
При этом дама сказала, что те методы психологии, которые обычно практикуют в таких случаях, вряд ли ему помогут. Дама-психолог порекомендовала пройти курс углублённой холотропной терапии в специальных группах, которые в их области проводят раз в полгода. Приезжает специалист. Дама-психолог предупредила, что, даже если Прохор пройдёт этот углублённый курс психотерапии, в его случае не самый благоприятный прогноз. "Однако, - сказала дама, - Возможно, холотропное дыхание по специальной методике со ступенчатым погружением восстановит базовое доверие и укрепит интеграцию с миром. Тогда Вы сможете стать успешней." Напоследок она порекомендовала Прохору, по возможности, избегать семейных конфликтов и ценить жену. И пожелала счастья.
Прохор вышел от дамы не то, что поникший, а, прямо скажем - убитый. Его постигла сокрушительная неудача. Да, сокрушительная, на этот раз. Ведь ценник на этот холотропный курс был таким, что Прохору не хватит никаких дров. Но даже если он найдет деньги на этот чудовищно дорогой психотерапевтический курс, дама ведь сказала, что ему не стоит обнадёживаться. Особенно изысканным издевательством прозвучало её пожелание счастья в конце их беседы.
На следующий день Прохор опять пошёл в лес рубить дрова. И солнышко опять проглядывало между ветвями. Однако теперь Прохор безрадостно думал о жене. Ведь наладить семейную жизнь не получится, потому что он так и останется неудачником.
"Значит, Лена так и будет меня пилить, - тоскливо размышлял Прохор, - и если даже я начну выстраивать личностные границы и дистанцироваться от конфликтов, как учила психолог, как же моя мечта о счастливых вечерах с моей женою? А если я от неё уйду, скорей всего, так и помру бобылём."
Прохор развозил дрова и по-прежнему радовался тому, что люди растопят печки и согреются. "От моих дров", - с гордостью думал он. Солнышко светило и прогревало его душу. Но сегодня Прохора червячком подтачивала неизбывная тоска. Сейчас он выполнит все заказы. Отвезёт дрова. А вечером опять домой, к жене.
Вот последний, на сегодня, заказчик расплачивается, говорит - "Спасибо!", аккуратно закрывает ворота и идёт к своему домику. Наверное, чайку согреет. Будет печку топить. А у Прохора на душе холод. И солнышко уже не светит. Стемнело. Работает Прохор допоздна. Не спешит домой.
Прохор надеялся на то, что вдруг появится срочный заказ. Ещё раз перезвонил в диспетчерскую.
- Нет, - сказала тётя Надя, - На сегодня больше нет никого. Да ехал бы ты до дому, Прошь. Какие тебе дрова? Совсем уже стемнело.
И вдруг, Прохор повернул от ворот и пошёл в лес. Да. Темно. А он там каждую тропинку знает. Каждое деревце. Так и бродил по лесу ещё часа два. Пока совсем не устал и не проголодался. Так что, всё одно. Надо домой, к жене.
Прохор отключил телефон ещё два часа назад. И подумал, что Лена, наверное, звонила и беспокоилась. Сейчас начнёт нудить и ворчать. "Где был?", да "Почему так поздно?" Но ему уже было всё равно.
Когда Прохор подходил к своему дому, на снегу он узрел интересные свежие следы. Кто бы это мог быть?
Вот он вроде у себя. Подошёл к своему дому. Глядь... А дома-то и нет.
Прохор чуть было ни начал тереть глаза от неожиданности. Может, что-то мерещится? Или, наоборот... А что? Дефект зрения, что ли, какой-то случился. Деревня-то точно его. Все соседские дома на месте. Только его дома нет.
Вытащил карманный фонарик. Посветил. Всё одно. Даже калитка на месте. Дрова в дровнице. А дома нет.
Тогда Прохор зашёл к соседям, но о случившимся рассказывать не стал. Спросил только, не видели ли соседи его жену. Якобы дома ее нет, и он никак не может дозвониться.
Соседка сказала - да, видела Лену примерно час назад. Куда-то она уезжала. А больше ничего не знает.
Идти Прохору было некуда и не к кому. Жена уехала. Но это ещё понятно. А куда исчез дом? "Дом увезли, уволокли, что ли, вместе с женой?", - одолевали Прохора странные мысли. Но раздумывал он не очень долго. Повернул и пошёл в лес. И так провёл всю ночь в лесу.
Неизвестно, что произошло с ним в ту странную ночь. Встретил ли он кого в лесу. Или просто бродил до рассвета по знакомым тропинкам среди деревьев. Или заснул. А только когда Прохор вышел из леса поутру, он совершенно изменился. Те, кто видел его тогда, говорили - вышел из леса русский богатырь!
Прошёл примерно год с той памятной ночи. И у самого леса, на окраине деревни, вырос резной теремок. С расписными наличниками. С узорчатыми дверцами. Причудливые лесенки вели на тенистую мансарду - летом там приятно, наверное, попить чайку, в лесной прохладе. А зимой затопить печку. В башенку забраться на верхний этаж, и там смотреть на звёзды... Или спуститься в горницу, поужинать... Только с кем?
Теремок стоял на полузаброшенном участке, поросшим десятилетним бурьяном. И сейчас там ещё не было ни клумб с цветами, ни садов, ни оранжерей. Но терем возвышался острым силуэтом на фоне лесных крон. Просторный участок был огорожен по всему периметру стальным забором на бетонном фундаменте. А металлические решётки выполнены в форме чудесных птиц.
Нетрудно догадаться, что теремок этот построил Прохор. И решётки сам спроектировал, из металла отлил в мастерской. Только явно присутствовало во всех этих рисунках дыхание женской души.
Была ли хозяйка в теремке? Издалека видели женщину... Выходила она на резное крыльцо. Открывала калитку. Встречала хозяина. Но кто она, и как её зовут, никто из соседей точно не знал. Видимо, хозяйка была необщительна.
А Прохор так и рубил дрова. Рубил дрова и привозил соседям, и в дальние деревни.
Да. Документы на участок и дом у Прохора были в полном порядке. И лицензия имелась на деятельность по заготовке дров. Прохор и в прежние времена был исправным налогоплательщиком, и сейчас.
В деревне говорили, что Прохору выделили заброшенный участок местные власти. И даже заплатили компенсацию в связи с обстоятельствами непреодолимой силы, повлекшими за собой утрату постоянного жилища. Но насколько правдивыми были эти слухи, никто толком не знал.