В начале войны Т-34 в умелых руках представлял из себя значимую угрозу для противника, одним из таких людей был лейтенант Дмитрий Лавриненко.
К 1941 г. Дмитрию Федоровичу Лавриненко только исполнилось 27 лет. Он был кадровым военным. Родился в станице Бесстрашной, сейчас Отрадненского района Краснодарского края 1 (14) октября 1914 г.
Его отец Федор Лавриненко, красногвардеец, погиб в ходе Гражданской войны. Мать Матрена Прокофьевна председатель станичного совета хутора Сладкий Армавирского района, воспитывала сына одна. В 1931 г. 17-летний Дима после школы крестьянской молодежи в станице Вознесенкой поступил на учительские курсы в Армавире, после чего работал учителем в школе на хуторе Сладкий.
В 1933 - 1934 гг. он работал статистиком в главной конторе совхоза "Хуторок", потом кассиром сберкассы в селе Новокубанском. В 1934 г. в 20 лет Лавриненко добровольцем пошел в Красную Армию. Его распределили в кавалерию. Потом он решил сменить воинскую специальность и поступил в Ульяновское бронетанковое училище, которое окончил в мае 1938 г. по укороченной программе.
Лавриненко хорошо учился по всем предметам, особенно отличался в стрельбе.
После училища Дмитрий Лавриненко был распределен в танковое подразделение и принял участие в освободительном походе Красной Армии на Западную Украину, а потом в Бессарабию. На момент начала Великой Отечественной войны лейтенант Лавриненко служил командиром танкового взвода в 15-й танковой дивизии 16-го механизированного корпуса в городе Станислав. В бой дивизия вступила не сразу.
2 июля 1941 г. дивизию стали отводить за реку Днестр, а 4 июля перебросили весь корпус в Гомельскую область Белоруссии.
В ходе 300-км марша дивизия потеряла много танков по техническим причинам. 7 июля гитлеровцы заняли Бердичев, потом корпус вступил в бой с противником, понес большие потери и был вынужден отступить. Корпус стал отходить все дальше и дальше. В Уманский котел попали части 15-й танковой дивизии.
Лавриненко вместе с другими танкистами отправили на переформирование.
19 августа 1941 г. в поселке Прудбой Сталинградской области сформировали 4-ю танковую бригаду, ее командиром стал полковник Катуков, он раньше командовал 20-й танковой дивизией 9-го мехкорпуса. Бригада получила на вооружение КВ и Т-34 Сталинградского тракторного завода.
Командиром танкового взвода Т-34 стал лейтенант Лавриненко. Он к тому времени так и не смог принять участие в боях.
Бригада отправилась на фронт 23 сентября. 28 сентября бригада сосредоточилась в районе деревни Акулово в Одинцовском районе Московской области. Там формирование бригады продолжилось, пока не была передана в оперативное подчинение 1-го особого гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Лелюшенко.
6 октября 1941 г. советским пехотинцам на помощь отправили из 4-й танковой бригады, находившейся тогда в районе села Первый Воин на Орловщине, четыре танка Т-34, командовал группой старший лейтенант Дмитрий Лавриненко.
Советские танки атаковали неожиданно и создали у противника 4-й танковой дивизии генерал-майора Вилибальда фон Лангерман унд Эрленкампа, впечатление, что наступают большие силы. Четыре советских танка уничтожили 15 немецких, причем четыре машины подбил экипаж Лавриненко.
Командир немецкой дивизии написал о боях доклад руководству.
«После взятия Орла русские впервые применили свои тяжелые танки массированно в нескольких столкновениях, которые привели к тяжелым танковым боям, поскольку русские танки больше не позволяли выбивать себя артиллерийским огнем. В первый раз в восточной кампании обнаружилось абсолютное превосходство русских 26-тонных и 52-тонных танков над нашими «Pz.Kpfw.III» и IV. Русские танки обычно использовали построение полукругом, открывая огонь из своих 7,62-см пушек с дистанции 1000 метров, выбрасывая чудовищную пробивную энергию с высокой точностью».
«В дополнение к лучшему вооружению и броне, 26-тонный танк «кристи» быстрее, более маневренный, его механизм поворота башни явно лучше. […] В ходе продвижения от Глебова к Минску мы не обнаружили ни одного русского танка, вышедшего из строя вследствие поломок».
Командующий 2-й танковой группы вермахта Гудериан вспоминал, что 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками и пережила тяжелый момент.
«Южнее Мценска 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков «Т-34». Дивизия понесла значительные потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить».
Алан Кларк описал этот эпизод более красочно:
«Вечером 11 октября, когда авангард 4-й танковой дивизии опасливо вступал в пылающий пригород Мценска, дивизия вытянулась на 15 миль по узкой дороге, где поддерживающая артиллерия и пехота находились почти за пределами радиосвязи. Для Катукова настал момент нанести следующий удар. Танки «Т-34» быстро двигались по замерзающей в сумерках земле, и их широкие гусеницы свободно несли их там, где немецкие «Т IV» застревали, садясь на бронированные днища. Русские стремительно и ожесточенно атаковали немецкую колонну, расчленив ее на куски, которые подверглись систематическому уничтожению. Стрелки 4-й дивизии, моральный дух которых был подорван при первом столкновении с Катуковым пятью днями ранее, снова увидели, как их снаряды отскакивают от наклонной брони русских танков. «Нет ничего страшнее, чем танковое сражение против превосходящих сил противника. Не по численности – это было неважно для нас, мы привыкли к этому. Но против более хороших машин – это ужасно… Вы гоняете двигатель, но он почти не слушается. Русские танки так проворны, на близких расстояниях они вскарабкаются по склону или преодолеют болото быстрее, чем вы повернете башню. И сквозь шум и грохот вы все время слышите лязг снарядов по броне. Когда они попадают в наш танк, часто слышишь оглушительный взрыв и рев горящего топлива, слишком громкий, благодарение богу, чтобы можно было расслышать предсмертные крики экипажа». 4-я танковая дивизия была фактически уничтожена, и оборона Тулы получила еще одну небольшую передышку. Но помимо тактической оценки, Гудериан сделал зловещий вывод: «Вплоть до этого момента мы имели преимущество по танкам. Отныне положение изменилось на обратное».
К тому же Кларк оценивает советские Т-34 чрезвычайно высоко, немцев не останавливали даже тяжелые КВ, а "тридцатьчетверка" была легче и броня была тоньше.
К тому же только-только выпускающийся танк имел кучу недостатков: плохой обзор, тесноту боевого отделения, совмещение командиром обязанностей наводчика и собственно командира, плохой очиститель воздуха для дизеля, сам мотор потреблял много масла, изнутри танк не обивался резиной, что не препятствовало появлению вторичных осколков, когда снаряд броню не пробивает, но изнутри откалываются ее частички и поражают экипаж.
А. Исаев считает, что советские танкисты в том бою смогли разгромить немецкую колонну на марше, поэтому фашисты не смогли развернуть свои противотанковые орудия и отбиться от Т-34.
Экипаж продолжал сражаться под Мценском и в следующие дни.
Генерал армии Лелюшенко вспоминал как воевали умелый танкист:
«...вечером неприятель снова получил подкрепление, прорвал передовую позицию, нанес удар по левому флангу и ворвался на окраину Мценска. Завязался горячий бой за единственную переправу через р. Зушу, здесь гитлеровцы натолкнулись на стойкую оборону 6-й гвардейской дивизии К. И. Петрова, но ценой огромных потерь им удалось овладеть переправой.
Крайне тяжелое положение создалось для частей, оборонявших передовую позицию, особенно для 4-й танковой бригады, до сих пор выполнявшей роль ударного бронированного кулака корпуса, для героического пограничного полка и отважных десантников 201-й воздушно-десантной бригады. Они оказались в полуокружении и вели бой с превосходящими силами врага почти изолированно.
О переправе вброд не могло быть и речи. Подавно прошли обильные дожди, к тому же берега Зуши в районе Мценска высоки и обрывисты. Единственным путем для соединения с главными силами корпуса был мценский железнодорожный мост, который систематически обстреливали гитлеровцы.
Мы приняли все меры, чтобы вывести танкистов и пограничников на восточный берег, к главным силам корпуса. Идя к переправе, командиры построили танки в шахматном порядке. Это позволяло вести массированный круговой огонь по напиравшему противнику.
Защитники моста, от которых в тот момент зависело все, дрались героически. Старший политрук Иван Алексеевич Лакомов, еще в 1938 г. награжденный орденом Красного Знамени за бои на Хасане, огнем из своего KB превратил в пылающие коробки 4 вражеских танка. Его друг лейтенант Дмитрий Лавриненко в том же бою лично уничтожил 6 боевых машин врага».
К 11 октября на счету экипажа были уже 7 танков, одно противотанковое орудие, около двух взводов немецкой пехоты.
Лелюшенко отметил находчивость и отличную тактическую грамотность лейтенанта, которые он проявил во время отхода советских войск через реку Зуша:
«Запомнилось мне, как лейтенант Дмитрий Лавриненко, тщательно замаскировав свои танки, установил на позиции бревна, издали походившие на стволы танковых орудий. И небезуспешно: фашисты открыли по ложным целям огонь. Подпустив гитлеровцев на выгодную дистанцию, Лавриненко обрушил на них губительный огонь из засад и уничтожил 9 танков, 2 орудия и много живой силы».
20 октября экипаж Лавриненко охранял штаб 50-й армии в Серпухове. Для отражения немецкой атаки его задержал комендант города Фирсов.
Его командир, впоследствии маршал танковых войск Катуков вспоминал:
«В рощице у Высокиничей Лавриненко стал в засаду. Дорога в обе стороны просматривалась хорошо. Лейтенант сам сел за пушку. Стрелял он, как правило, без промаху.
Через несколько минут на шоссе показалась немецкая колонна. Впереди тарахтели мотоциклы, потом шла штабная машина, за ней противотанковые орудия и три грузовика с пехотой. Гитлеровцы в те времена были настолько уверены в своей силе, что иногда даже не высылали вперед разведку.
Подпустив фашистов на 150 метров, Лавриненко расстрелял колонну в упор. Два орудия были сразу же подбиты, третье вражеские артиллеристы пытались развернуть, но танк выскочил на шоссе и врезался в грузовики с пехотой, а затем раздавил орудие. Оставшиеся в живых гитлеровцы разбежались, но вскоре подошла наша часть и добила противника. Экипаж Лавриненко сдал коменданту Серпухова 13 автоматов, 6 минометов, 10 мотоциклов с колясками и противотанковое орудие с полным боекомплектом. Штабную машину Фирсов разрешил забрать в бригаду. Ее своим ходом повел Бедный. В автобусе оказались важные документы и карты, которые мы немедленно отправили в Москву.
Подвиг Лавриненко был отмечен специальным приказом по бригаде. В нем говорилось: «За отличное выполнение боевого приказа, проявленную находчивость и разумную инициативу экипажу лейтенанта Лавриненко объявляю благодарность и его действия ставлю в пример всему личному составу бригады».
На волоколамском направлении в районе Скирманова танк Лавриненко подбили из противотанкового орудия, стрелок-радист Борзых был ранен в плечо, его сменил Шаров. Экипаж продолжил воевать, хотя танковая бригада и понесла серьезные потери.
17 ноября 1941 г. сформировали еще одну танковую группу под командованием Лавриненко в ней было 3 Т-34 и 3 - 4 БТ-7 из 2-го танкового батальона.
Группа должна была поддерживать 1073-й стрелковый полк 316-й стрелковой дивизии генерал-майора Панфилова. Полк должен был атаковать село Лысцево, советские танкисты столкнулись с 18 немецкими танками.
За 8 минут было уничтожено 7 танков противника. Затем танки Лавриненко и второго командира, Маликова, ворвались в Лысцево. Село заняли и Лавриненко доложил об этом в штаб. Затем перед ним была поставлена задача помочь 1073-му полку, ему в тыл вышли немцы. Опять 18 танков.
А Лавриненко к тому времени уже отправил БТ-7 Маликова в штаб, сам в одиночку атаковал колонну противника, из 8 немецких танков были уничтожены: 6 средних и 3 легких танка. Немцы были остановлены, советская пехота успела отойти на новые позиции и избежать окружения.
Лавриненко помогла снежная целина, которая скрывала выкрашенную белой краской машину.
18 ноября 1941 г. противник рвался к деревне Гусенево. Гитлеровцы вели огонь из минометов. К КП дивизии прорывались 8 немецких танков, генерал-майор Панфилов был убит осколком минометной мины.
Лавриненко со своим экипажем вступил в бой с противником и уничтожил 7 из 8 танков противника. 8-й танк удрал, потому что у танка заел спусковой механизм. Лавриненко был потрясен гибелью Панфилова выскочил из танка и начал расстреливать из пистолета выскакивавших из вражеских машин танкистов. В этот момент появились еще 10 танков противника, танк Лавриненко получил повреждения. Стрелок-радист Шаров был смертельно ранен, механик-водитель сержант Бедный сгорел в танке, когда сдетонировал боекомплект. Только Лавриненко и Федотов, которые успели вытащить из машины Шарова, уцелели.
5 декабря 1941 г. старший лейтенант Лавриненко был представлен к званию Героя Советского Союза. Отмечалось, что он с 4 октября по 5 декабря уничтожил 37 тяжелых, средних и легких танков противника. И это все за два месяца!
Лавриненко назначили командиром танковой роты 1-й гвардейской танковой бригады и продолжил сражаться у Волоколамска. 18 декабря начались бои у деревни Гряды, Лавриненко в села Покровского уничтожил немецкий гарнизон и двинулся на деревню Горюны. Удалось разгромить и этот гарнизон. В этом бою экипаж Лавриненко уничтожил свой 52-й танк.
Немцы покинули Горюны и сразу начали обстрел из минометов. Лавриненко в это время шел с докладом к командиру 17-й танковой бригады, рядом разорвалась мина и ее осколок оборвал жизнь танкового аса.
Старшего лейтенанта Лавриненко похоронили на шоссе, между селом Покровским и деревней Горюны. В 1967 г. место захоронения офицера нашли поисковики - учащиеся средней школы № 296 г. Москвы. Дмитрия Федоровича Лавриненко перезахоронили в братской могиле в районе деревни Деньково Истринского района Московской области. На похоронах присутствовала мать героя Матрена Прокофьевна, она дожила до 1985 г.
Всего за два месяца старший лейтенант Дмитрий Лавриненко стал самым результативным танкистом Красной Армии уничтожив в 28 боях 52 танка противника.
В то время он был 22 декабря 1941 г. награжден посмертно орденом Ленина, а не звездой Героя Советского Союза. Только в 1990 г. Лавриненко был посмертно удостоен звания Герой Советского Союза.
Спасибо за прочтение.