Мать привела на консультацию неуспевающего семиклассника. Проблемы стандартные: расфокусировка внимания при письме (текст из 70 слов переписывает почти 15 минут, «клюет» оттуда по одному слову), в тетради характерные разрывы слов («на долго», «в слух», «не весёлый», «не кто» вместо «никто») и квазиграмматизмы («упрожнение», «польто», «правельный», «диковенный», «пластелин»). Причина, как всегда, только одна: подростковая дисграфия. Услышав это слово, мать делает испуганные глаза, как будто речь идёт о заболевании:
– Но нам не ставят дисграфию!
Как будто наличие справки как-то изменили бы характер письма учащегося.
У большинства людей и, прежде всего, учителей по русскому, представления о дисграфии в корне неверные. Они думают, что дисграфия – это явные неврологопедические нарушения, «плохой почерк» и ошибки «не на правила». Делить ошибки на виды «на правила» и «не на правила» – грубое непонимание проблемы письма. Это непрофессиональное заблуждение. Филолог и школьный педагог не являются специалистами в области центральных механизмов речи и письма.
«Вы пишете, что все неграмотные ученики – дисграфики, но ведь это неправда!», – возражает мне в соцсетях учительница русского языка и литературы.
По ее мнению, ученик, описанный выше, просто «оболтус» и «лодырь», который не выучил правила и «словарные слова». «Конечно, лентяй: пусть книги читает, тексты переписывает!» – таково ее мнение. Это подмена понятий.
Дисграфия не болезнь и не признак неполноценности, а избирательная незрелость зон мозга, отвечающих за письмо. Именно в этом (и только в этом!) причина безграмотности. На письме она проявляется как «просто невнимательность», упорное стремление все писать «раздельно», разрывая слова («не на долго», «до поздна», «не какой») и искажая слова к Е и О: («упрОжнение», «правЕльный»).
Такому ученику не поможет правило, гласящее, что «надолго» или «вслух» это наречие, и потому пишется слитно. Знает он это правило или нет – результат не изменится: в момент письма он не понимает, что за слово он сейчас пишет.
Здесь поможет выработка внимания, слухоречевого и рукодвигательного контроля, преодоление упорных раздельных написаний и установка на слитность. Моя практика по работе с безграмотными, то есть с дисграфиками, составляет больше 30 лет. Этого вполне достаточно, чтобы мы могли видеть не только быстрый, но и отдаленный результат работы алгоритмов грамотного письма. Именно это, а не заучивание правил и переписывание книг поможет обрести уверенность и избавиться от ошибок.
