Первым адмиралом русского флота обыкновенно считают известного любимца Петра Великого, Франца Лефорта, швейцарца родом. Это звание он, действительно, носил в последние годы своей жизни (ум. 2 марта 1699 г.), но связанные с ним обязанности нес скорее номинально, чем на самом деле. Хороший сухопутный офицер, он, приехав в Россию, начал в ней службу капитаном под начальством шотландца Гордона, провел два с половиною года в Малороссийской Украине, где тогда шла война с татарами; позже учувствовал в Крымских походах 1687 и 1689 гг. Отважный рубака, говорун и весельчак, подвижного ума, увлекательный рассказчик и неутомимый собутыльник за дружеской попойкой, Лефорт с 1690 г. завоевал искреннюю привязанность молодого царя, сопутствовал ему в его поездках на Переяславское озеро, куда тот ездил строить свои корабли (1691 - 1692), и в Архангельск, на Белое море (1693-1694), где «морская потеха» Петра неизбежно приняла еще большие размеры.
Здесь-то, в Архангельске когда Петр задумал создать свой флот, явилась у него мысль поставить во главе его именно Лефорта. В письме к брату от 28 февраля 1696 г. Лефорт впервые подписывается «генералом и адмиралом»: под моим начальством, говорит он в этом письме, будут галеры числом около тридцати, кроме множества других судов. «Около тридцати галер» — это те галеры, что как раз в эти дни достраивались в с. Преображенском и готовились к перевозке в Воронеж. Прибыв в Воронеж 16 апреля 1696 г., Лефорт принял начальство над своей флотилией, спустился с нею по реке Дону к Азову. Но, по-видимому, активного участия в командовании над нею во время боев не принимал. Тем не менее, по взятии крепости, в день торжественного вступления победоносных войск в русскую столицу, он занимал в шествии самое почетное место: окруженный конвоем копейщиков, ехал в парадных царских санях, запряженных шестерней.
Парадным, и только парадным адмиралом, оставался Лефорт и после Азовского похода. Уезжая на полтора года за границу и озабочиваясь постройкой новых судов на Воронежской верфи, царь Петр поручил заведование этим делом не Лефорту, а окольничему Протасьеву, Лефорта же взял с собою, поставив его во главе Великого посольства и возложив на него тоже одну парадную масть, так как сношения чисто политического характера и значения вел второй посол, Ф. А. Головин. По возвращении из-за границы, Петр отправился в Воронеж (1699, февраль), чтобы лично убедиться, как ведется там дело, но Лефорта с собою не взял — он был там не нужен.
Со смертью Лефорта звание адмирала перешло к Ф. А. Головину, ближе, чем Лефорт, стоявшему к морскому делу. По авторитетному замечанию адмирала Веселого, Головин, «хотя и не моряк», был еще перед своим назначением знаком с высшим морским управлением и уже успел не мало потрудиться для флота, «как ближайший по этой части сотрудник государя — и в России и во время заграничного путешествия».
Однако, был ли Головин настоящим адмиралом? Боевым — во всяком случае нет. Он являлся высшей инстанцией, связующим звеном между государем и непосредственными творцами русского флота, активными созидателями его боевой мощи, но не более. Самим же делом заведовали так называемые «адмиралтейцы». Первым амиралтейцем был вышеупомянутый Протасьев. Ревизия, произведенная царем весною 1699 года, вскрыла большие злоупотребления, допущенные Протасьевым: взяточничество, невыгодные для казны сделки и, как результат их, неудовлетворительное состояние новопостроенных судов. Наряжено было следствие. Протасьев умер, не дождавшись его окончания.
Тогда, 18 февраля 1700 г., на его место назначен был новый адмиралтеец — Фед. Матв. Апраксин, щурен покойного царя Федора Алексеевича. В 1693 - 1697 гг. Апраксин служил двинским воеводой и губернатором Архангельска, этого единственного тогда (если не считать Астрахани) русского порта для вывозной торговли; сопровождал Петра в его плавании по Белому морю, наблюдал за постройкой судов, коммерческих и военных, налаживал отпуск товаров за границу, участвовал вместе с царем в так называемом Керченском походе (август 1699 г.).
Теперь, в звании адмиралтейца и азовского губернатора, Апраксин начал спешно сооружать флот для Азовского моря: наблюдал за проводкой судов до Азова, за устройством верфи на устье реки Воронежа, пушечного завода, за постройкой гавани и укрепления в Таганроге, за производством гидрографических работ для исследования глубины Азовского моря и т. п. Дел у него было не мало: он вообще «сделался главным распорядителем всеми делами по устройству и снабжению адмиралтейства и судов, заводимых на Азовском и (позже) на Балтийском морях».
Смерть Головина (1706) расчистила Апраксину путь к повышению... Головин умер в Глухове; желание царя лично отдать покойному последний долг сильно задержало похороны. Царь надеялся проехать для этого в Москву, но война не позволила ему отлучиться от армии, и 3 февраля 1707 г. он пишет, из Жолквы, Апраксину:
«Хотя я еще чаял быть к Москве и того ради умедливал писать вам о погребении господина адмирала и друга нашего, обаче ниединой вид сему следует. Того ради извольте вы оному делу достойному по его чину предать погребению, с пушечной на каждую минуту стрельбой, и в прочем не ожидая нас».
Похороны состоялись в Москве 22 февраля 1707 г. и, по словам одного иностранца, «со всеми почестями и со всею торжественностью возможными в отсутствие двора».
Одновременно с письмом к Апраксину, царь, того же 3 февраля, писал князю-кесарю, Фед. Юр. Ромодановскому:
«Siir. Понеже ваше величество уже известны о смерти господина адмирала, по которому его преселению невозвратному все мы, морского флота офицеры и прочие служители, суть безглавны, того ради при отъезде моем из Санкт-Питербурха (чая мне быть на Москве) наказывали господин вице-адмирал, шаутбейнахт и прочие, дабы я именем их просил вас, дабы на вышереченные достоинства возведен был господин президент адмиралтейства, что при конце погребения мною удобнее то учинить, где, отдав по милости вашей честь мертвому, и потом живого возвести на его достоинство».
«Просьба» царя, разумеется, являлась приказанием. На благодарственное письмо нового адмирала Петр отвечал ему 11 марта, впервые меняя прежнее к нему обращение «Min Her» и «Господин адмиралитеец» на новое:
«Min Her Admiral. Письмо ваше выразумев, ответствую. Первое, о печальной церемонии погребения его превосходительства адмирала бывшего: по необходимому определеннию. Второе, о возвышении вашем на его градус; в чем нам от сердца истинного при поздравления желаю, да благословит Господь Бог вам в сей саржи к славе имени Своего и пользе утесненных христиан».
В лице Апраксина русские моряки впервые получили адмирала боевого: кроме главного начальствования над Балтийским флотом, временами командуя также и сухопутными силами, Апраксин с успехом отражал нападение шведов на Кроншлот и Котлин (1708), брал Выборг, эту, по выражению Петра, «крепкую подушку Питербурху» (1710), Гельсингфорс (1713); под его начальством галерный флот одержал над шведами знаменитую победу при Гангуте (1714). Президент новоучрежденной адмиралтейств-коллегии (1717), Апраксин продолжает и в этом звании стоять во главе активных действий морских сил: производит удачную высадку на остров Готланд (1717), дважды проникает в Стокгольмские шхеры (1718, 1719), значительно содействуя своими успехами скорейшему окончанию Северной войны.
Военно-морская деятельность Апраксина не приостановилась и после Ништадского Мира: в Персидском походе Петра Великого он начальствует над флотилией, перевозившей войска по Каспийскому морю (1722): позже он снова берет командование Балтийским флотом (1723-1726). Верный и исполнительный сотрудник Великого царя в деле создания русского флота, Апраксин пережил своего государя и умер 10 ноября 1728 года.
Спасибо, что дочитали до конца.
Если Вам понравился материал - обязательно подписывайтесь на наш канал и, пожалуйста, не забудьте поставить ЛАЙК!
Всего Вам доброго!