ЧАСТЬ 2
Русская классическая литература, опрокидывая гуманистический тезис о том, что «человек от природы добр», высвечивает духовную поврежденность человеческой природы. Ну о каком довольстве и счастье можно мечтать, если «человеку нужно одного только самостоятельного хотения»?
«Вы верите в хрустальное здание , навеки нерушимое, то есть в такое, в котором нельзя будет ни языка украдкой выставить, ни кукиша в кармане показать , - рассуждает подпольный Парадоксалист. - Ну, а я, может быть, потому-то и боюсь этого здания, что оно хрустальное и навеки нерушимое и что нельзя будет даже и украдкой языка ему выставить».
Наши писатели вступают в скрытую (а иногда и явную) полемику с западноевропейской мыслью о доброй природе человека и сосредоточивают внимание на «внутреннем человеке » (это понятие пришло в литературу из книги Апостол; ввел в творческий обиход Н.В. Гоголь). Вот работа над совершенствованием «внутреннего человека» и занимает русскую классику.
Один из героев «Мертвых душ» (2 т.), обращаясь к Чичикову, говорит:
«Поверьте-с, Павел Иванович, что покамест не подумают о благоустройстве душевного имущества, не установится благоустройство и земного имущества. Наступят времена голода и бедности, как во всём народе, так и порознь во всяком… Это-с ясно. Что не говорите, ведь от души зависит тело ».
Вот и ответ популярным блогерам, верящим во "всеобщее преуспеяние человечества...".