Жил на свете один военачальник. Он был человек состоятельный.
У него были сыновья и жена, которая всегда ждала его у очага, отложив книгу, или вязание.
Жена военачальника была немолода. Две морщины пролегли возле ее уже подсохшего рта, в волосы закралась седина, руки стали сухи, как подсохший пергамент, но взгляд ее был мудр, заботлив, и в нем было столько любви, когда она стряхивала снег с опаленых войной волос военачальника.
Их дети любили и отца, и мать. Они прислушивались к его советам, они чтили его крепкую руку, его проницательный взгляд, его советы. Это была очень неплохая семья. Очень.
Иногда военачальнику в походах попадались красивые полонянки. И он любовался их нежной, как слоновая кость, кожей на щеках, их станом под длинными одеждами. Их грудями, так плавно, колышущимся под туниками с вырезом у гибких шей.
Он иногда воспламенялся и хотел пригласить одну из них к походному костру, а потом в свой душный шатер на шелковые подушки, но всегда ему что-то мешало. То сын младший прибежит с поручением, то труба походная снова позовет выступать. И так, проведя в грезах вечер, он возвращался домой, к старой жене, в свое привычное брачное ложе.
Но однажды одна македонка так забрала его сердце, что он не мог устоять. Он увидел ее оливковые глаза под белой накидкой, ее полные губы, высокую грудь, смуглые запястья и ....пропал.
В этом походе он уже не мог думать ни о чем, кроме прекрасной полонянки.
Вечером, когда отгремели литавры походных побудок, он нашел ее среди других пленниц и привел к себе в шатер. Среди друзей военачальника было немало тех, кто не раз испытал любовь иноплеменных дев, и поэтому от них он не услышал ничего, кроме понимающих усмешек и похлопываний по плечу.
Другое дело сыновья...Младший оторопел, когда шагнул в отцовский шатер. Он подскочил к отцу и срывающимся голосом потребовал объяснений. Отец ничего не смог сказать своему сыну, только разозлился и толкнул его рукой: ,,Иди! Иди!,,
Потом приходили старшие сыновья с таким же гневом в глазах и словами возмущения и обиды, но и им отец отказал в понимании, его больше занимала та, что сидела, потупившись, на коврах у него в шатре.
Как только сыновья оставили его, разошлись по отрядам, военачальник шагнул за полог . Ему показалось, что огонь в жертвеннике с золотой змеей опалил купол багряным пламенем.
Так хороша была полонянка, сидящая на коврах.
Полководец подошел к ней и тут же расстегнул костяные застежки на ее воротнике. Он совсем обезумел от ее гладкой кожи, ее продолговатых грудей, талии и чувственных ног...Он забыл себя и все вокруг на целую неделю.
Он блистал в успешных боях, срубал головы направо и налево и пил веселое вино победы у костра. А к ночи ступал на пьяное ложе к своей полонянке.
Он даже не заметил, когда погиб его сын. Младший...Он, конечно, огорчился, когда принесли его к шатру с поникшей головой и перерубленным наполовину телом. Но что- то новое, очень жгучее, забирали его мысли, душу и тело , и он пропустил это.
Он просто велел завернуть тело сына в белое полотно с золотым позументом и положить на подводу в обозе. Старшие сыновья сторонились отца, не разговаривали с ним.
Когда пришло время возвращаться домой, военачальник был полон решимости. Он взбежал на родимый порог очень скоро, отвел руки своей старой жены и сказал ей, что больше он здесь не живет, забрал свою чарку, плащ в котором любил сидеть у могучей тинары в саду, и одеяло ,которым заворачивал прострелянные ноги.
Сначала он жил с македонянкой в шатре прямо на берегу моря, а потом товарищ ему отдал один из домов, где он и поселился.
Македонянка оказалась искусной в поварстве. Из овощей, водорослей и фруктов она готовила такие блюда, от которых жар животе у военачальника становился нестерпимым, и обьятья и ласки на любовном ложе бесконечны.
Дни летели за днями, а ночи за ночами.
Умер второй сын полководца, тоже погиб в бою с гнусными туземцами с той стороны огромного моря.
В семье среднего сына был непорядок, но отец не вступил в разбирательства...
Потом молодая наложница захотела свой сад, и военачальник забрал у своей семьи финиковую рощу , где когда - то проводилось столько времени с бывшей семьей, когда все были мирны и в дружбе.
Не раз ему доходили вести о том,что старая его супруга больна, и нуждается в помощи , но военачальник не обращал на это внимания.
Одним красным, красивым месяцем осени, когда волны древнего моря поднимаются так высоко и бросают на берег свою душистую пену, он женился. Он женился на полонянке, с ее зауженными к вискам, как у кобры, оливковыми глазами, гладким телом, длинными грудями и ногами, как сосуды с вином.
В его стране можно было жениться, хоть два, хоть три раза, только оставь какую-то сумму жалования бывшей супруге.
Так и сделал военочальник, он ссудил своей первой жене совсем немного, лишь бы не умерла с голода, а сам теперь жил с молодой полонянкой.
Детей у них не было. Македонка все скидывала, и часто жаловалась на скуку , в отсутствии мужа дома. Он нанял ей музыкантов и чтецов. И она теперь часто нежилась в саду, возлежа на подушках под пышной тинарой, а ей в это время читали, или пели, играя на струнах.
Так они прожили лет пять, или больше, а потом ...Потом полководец умер...
Он споткнулся однажды при входе в покои жены , и умер от косточки сливы , попавшей в гортань и перегородившей все дыхательные пути.
Он валялся на ковре совсем синий, а молодая жена брызгала ему лицо водой с добавлением серебра, но это не помогало.
Он умер сразу и сразу вознесся....
Вознесся, на небеса и увидел грозного старца, сидящего на клубах облачного пара.
Старец назвал его по имени, и стал расспрашивать о жизни. Полководец живописал свои победы и вольности.
Но жрица Фемида стояла рядом со старцем с неразвязанными глазами и безмолствовала.
И весы в ее руке клонились, то вправо, то влево.
Через некоторое время прямо по воздуху к ним воспарил юноша в белой одежде. Он подлетел совсем близко к старцу и стал что- то шептать ему на ухо, чуть прикасаясь к нему. Старец выслушал его и качнул головой. И тут же качнулась вниз чашка весов в руках у Фемиды. Тут полководец заметил , что юноша его младший сын.
Потом явился второй сын полководца, его тога была с золотом в складках, он тоже что- то резкое сказал старцу, и чаша Фимиды склонилась еще. Военачальник видел многих людей, которых он лишил жизни, приходили целые семьи туземцев и небольшая чаша весов уже падала в прорву, ее легкого дна стали касаться языки пламени, запахло гарью и жженой кожей, откуда-то снизу доносились крики людей и гогот безумных и жутких тварей.
Полководец понял, что он попадет в ад.
И тут старец, сидящий на облаке спросил его, сведя а переносице брови: ,,Есть ли на свете душа, которая любит тебя? Которая могла бы внести свою лепту, и изменить твою участь?,,
Тут полководец вспомнил о молодой жене, что любила лежать у него на груди, играя его перстенями.
Он вспомнил о ней с последней надеждой, он вспомнил ее ласки и поцелуи, и сердце его возликовало, как прежде, когда они дарили друг другу любовь.
- Есть, Боже..- Ответил он. - Есть такая.- И он назвал имя наложницы.
И тут же раздвинулись небеса, и он увидел ее. Она шла в синих одеждах, с насурмленными бровями, а впереди рабы несли его тело в пышных цветах.
Процессия двигалась к морю. Еще минута, и его тело возложат на крутую волну теплого моря -такое погребение было в обычае у этих народов.
- Вот моя жена...- С гордостью сказал полководец, она может вступиться за меня. Вот как она плачет...
- Нет. Она не вступиться ...- Покачал головой Бог.- Присмотрись, слез- то совсем не много , это все блики от сапфиров и яшмы, а щеки она помазала пудрой из жемчуга, чтобы они казались заплаканными. И даже больше скажу...Она вступит скоро в брак с красивым арфистом, вот, смотри они и сейчас идут рядом. И военачальник увидел , как его жена прикасается кончиками пальцем к музыканту, который идет чуть поодаль ее.
- Они давно уже в связи, об этом не знаешь только ты...- Сокрушенно сказал Бог.
- И тут же ступни полководца лизнули языки горячего пламени, и он полетел в тар-та- рары...
Его одежда опалилась огнем, волосы занялись и затлели ... И он все ближе услышал вопли несчастных людей, и гогот их мучителей.
И вдруг словно теплая и властная рука остановила его. Он прекратил свое падение в бездну, и очутился в келье.
Келья была тепла, светла и духовита. В ней ничего не было. Только сосновый пол, лаковые простые стены и маленькое окошко, в которое ничего не видно.
Он упал на пол и сел на корточки. И тут же услышал голос Господа.
- Ты бы попал на самое дно ада, если бы не она - истинная твоя жена...Она все эти годы молилась о тебе.
Стены кельи вдруг растворились, и он увидел вдруг женщину в полотняном платке, которая стояла в светелке с затененными окнами и молилась у изображения Бога, принятого в их стране.
Она клала земные поклоны, раз за разом, а иногда припадала на пол и лежала там долго, не поднимаясь с колен, что- то пришептывая и наклоняясь.
Полководец видел её знакомые руки, и щеки, которые он совсем забыл, видел её совсем похудевшее тело под старым хитоном, и ему стало вдруг нестерпимо больно и жарко от этого видения, ему стало нестерпимо стыдно...
Он упал плашмя и зарыдал, зарыдал громко , отчаянно, словно только сейчас потерял всю свою жизнь...
Он вдруг понял, что доверяя мишуре, блеску и зову любовницы, забыв то истинное, которое когда-то окружало его.
Забыв семью, жену, которая так заботливо стряхивала пепел с его головы, их сад и скамью у окна - все то неразменное, доброе , что когда- то наполняло его и удерживало от падения.
- Ты будешь здесь столько...- Сказал Бог.- Сколько она будет творить молитву за тебя...И ни мгновенья больше. И проси ее...простить тебя и может быть отмолить твою душу...
С этими словами Бог отворотил свое лицо от полководца и вознесся на небеса к праведникам, оставив его одного наедине с горькими думами...
Читайте...