Солнце круглое как пятак и пронырливое как бес.
Мать драконов уже не та.
Мать драконов идёт в собес
разобраться на раз-два-три, что наделали со страной.
Мать драконов несет артрит, пенсионный и проездной.
Но не так это всё легко, как казалось на первый взгляд.
У кого-то любимый кот — здесь же выводок драконят,
то есть вечный бардак и гам, словно утренник в детсаду.
Собирает их по дворам, жалко маленьких, пропадут,
засопливятся в холода.
Как попали сюда вообще? Вероятно, дыра, портал, или трещина, или щель,
или тёмный совсем тайник.
Суть не в способе, боже мой.
Вот потом подрастут они, и вернутся, целы, домой,
где черешня и абрикос, или сладкий заморский фрукт.
У кого-то лохматый пёс, а кого-то драконы ждут.
Опираясь рукой на трость, гулко кашляя при ходьбе,
Мать драконов спешит к метро, улыбаясь сама себе,
и украдкой смотря наверх, через тысячи лет спустя.
Открывает в прихожку дверь,
и драконы летят-летят,
зацепляясь за макинтош, деловито дыша огнем.
Мать драконов вздыхает: "Что ж, поживём еще, поживём".
Ну, не так уж плоха страна, просто северно и бело.
Скоро будет опять весна.
Мать драконов возьмёт седло,
свистнет, гикнет: "Давай, пошли"
(следом тоненько "Йу-ху-ху").
Небо яркое как павлин, солнце — мартовский хулахуп.
И мечтательный господин скажет спутнице: "Брось ключи.
Вон, красиво летят, гляди.
Надо нашего научить".