Счастливый Василий прилетел домой и с порога гордо выпалил: - Я нашёл работу! В бане!
Жена расплакалась. Нет, не на радостях, что можно гордиться кормильцем семьи. Как же так, её любимый Васенька, ум и надежда отечественной науки, будет трудиться не пойми где и кем. Она чувствовала, что общественная баня - место не из самых благонадёжных. Нет, не позволит мужу работать в бане...
- Кем, кем? - сквозь слёзы переспросила. Родилась и выросла в интеллигентной семье, в которой не одобряли многие профессии. Да и сам Васенька был сыном известного врача. Она же выходила замуж за будущего учёного, а не дворника или банщика. Сколько было позора, когда родственники узнали, что Васенька работал строителем!
Вспоминать не хотелось! Оправдывалась, сочиняла, что помогает друзьям, знакомым. Но злые языки такие! Доброжелательно звонили её родителям, тем самым расхваливая Василия, что у него руки волшебные, аккуратно кладёт кирпичи, штукатурит. А мама что, успокоительные пила, скорую помощь вызывала и рыдала. А бедный папа её успокаивал.
Потом брал телефонный блокнот, где записаны номера телефонов нужных друзей. Через полчаса находил зятю перспективную должность. Но ведь Васенька гордый! Всё хочет своими силами... А своими силами только в банщики, и то по протекции подозрительного соседа.
- Банщиком, - растерянно оправдывался тот. - Да это ж не надолго, пока нормальную работу не найду. Любаша, дорогуша! Ты же одна всю семью не вытянешь.
Детишки моментально скрылись в спальной и оттуда ждали развязки. Время от времени в полуоткрытую дверь выглядывали испуганные детские лица то сыновей, то дочки. Знали, что если родители что-то громко обсуждают, нужно спрятаться в детской, а лучше испариться и не слышать громких криков. Ругались редко, в основном, из-за денег. Точнее, их нехватки.
- Тихо, не ной, - приказал старший сын сестрёнке. Та отвернулась, всхлипывая.
- Не ной, - ещё раз повторил мальчик. На что младшая сестрёнка повернулась, показала язык и снова отвернулась к стене.
Брат в ответ показал кулачок. Второй мальчик, как всегда, спрятался под столом и ждал, чтобы родители помирились. Но в этот раз почему-то никто не просил прощения. Дети переглянулись и поняли, что родители не собираются мирится.
Жена была безутешной. Плакала, причитая и всхлипывая. Как маленький ребёнок, у которого отняли что-то. Теперь городок будет смеяться над ней и детьми. В поликлинике даже санитарка ехидно усмехнётся вслед, когда она, врач-офтальмолог Любовь Михайловна, пройдёт по коридору. Да, жена банщика, который ... печально.
Сняв очки, вытерла заплаканные глаза, вздохнув. Потом ушла на кухню. Молчала долго, вместо неё громко гремела посуда. Вдруг разбилась тарелка, и стало тихо. Через какое-то время по квартире, всё таки, разносился ароматный запах жареных котлет. Но ужинать никто не спешил. В квартире воцарилась тишина.
Конечно, Любаша понимала, что в маленьком городишке работы нет и вряд ли можно найти. И Федька-рыжий часто им одалживал, выручал "до зарплаты". Время от времени звал на разные "шабашки". Но Василий культурно отмалчивался, это означало, что не пойдёт на подработку. Федька не глупый, понимал, что на зарплату педагога не прокормить троих детей. У него самого трое бегало, за каждого нужно заплатить: за развивалки, в детский сад и школу, игрушки и книжки купить.
Крутился Федька как юла. У него в городе всё схвачено: на рынке, на базе, на стройке, даже в порту. И семья не знает, как жить от зарплаты до зарплаты. Вместо слова "зарплата" уважительно-гордо произносил "доход". Доход у него ежедневный, крутился-вертелся без выходных и праздников. Вот об этом и волновалась Любаша.
Не хотелось, чтобы и её Васенька работал так. Да и соседки перешёптывались о бани, о чём шептались, она не знала. Но факт того, что перешёптывания её раздражали, был. Эх, Василий - мужик такой, что надумал, не передумает. И троих детей нужно поднимать.