Благодарю всех читателей моего канала за отзывы!
Сегодня предлагаю Вашему вниманию ещё одну фантастическую повесть. Действие происходит в уже далёкие советские времена. Молодой слесарь Григорьев пытается внедрить своё новшество на родном заводе, но чиновники-бюрократы препятствуют этому. Жизнь приносит герою новые потрясения: изобретателя избивают хулиганы, его устройство повреждено...
Гл. 1. Визит к Панкратову
Слесарь Николай Григорьев, молодой мужчина с хмурым лицом, тяжело шагал привычным маршрутом по бесконечно длинному коридору заводоуправления. Он бережно держал под мышкой завёрнутую в полиэтиленовый пакет плоскую вещицу, очертаниями похожую на толстую книгу.
Коридор, залитый холодным светом люминесцентных ламп, по обе стороны имел множество дверей, ведущих в уютные насиженные кабинеты больших и малых начальников. Из-за неплотно закрытых дверей доносились шумное разноголосье обитателей помещений, скрип отодвигаемых стульев, телефонные звонки.
На стенах, в промежутках между дверными проёмами, висели типовые стенды. С приказами и распоряжениями, с отчётами за отчётный период и с инструкциями по проведению инструктажа. С прочими машинописными бумагами, которые висят чрезвычайно долго, а читаются крайне редко.
Многочисленные графики и схемы, планы текущие и встречные, повышенные социалистические обязательства – всё в духе перестройки, висели тут же. Лёгкий ветерок, разогнавшись по длинному коридору, заставлял шевелиться, как бы дышать, эту пёструю канитель своими бумажными лёгкими...
На самых освещённых местах стендов висели фотографии членов Политбюро и кандидатов. Они безмолвно и строго взирали на привычную суету рабочего дня. Рядом с вождями партии соседствовали фотографии передовиков производства, одинаково натянутыми выражениями лиц похожие на близких родственников.
По этажу с деловым видом стучали каблучками секретарши с чайниками, спешащие утолить жажду высокого начальства. Сновали чиновники с бумагами и без бумаг, командированные сотрудники с помятыми лицами и с неизменными вместительными портфелями. Рабочий день набирал обороты…
Попадались навстречу и знакомые ребята – не первый же год Григорьев работает на заводе!
- Привет Михалыч! Что, новая «рацуха»? Опять к этому мозгокруту?.. Удачи! – они понимающе похлопали Николая по плечу и протопали дальше.
- Здорово, мужики...
Григорьев нахмурился ещё больше, втянул голову в плечи и продолжил движение. К «мозгокруту» – это к начальнику Бюро по рационализации и изобретательству Панкратову, с которым так и не сложились отношения.
По заводу ходили упорные слухи, что этот «лучший заводской изобретатель года» отнюдь таковым не является. А весь творческий потенциал он обеспечивал лишь включением своей фамилии соавтором в разработки, в которых участия не принимал…
Пройдя почти весь коридор, Николай остановился перед нужной дверью с табличкой: «БРИЗ. НАЧАЛЬНИК ПАНКРАТОВ Б.И.» – сверкали позолотой крупные буквы.
Николай, глянув на часы, осторожно постучал в дверь и прислушался - ответа не последовало. Григорьев глубоко вдохнул коридорный воздух, будто ему грозило кислородное голодание, потянул дверь на себя и вошёл в кабинет.
- Здрасьте! – несмело с порога произнёс он.
В просторном кабинете большой стол был завален папками с документами. За ними, в глубине кожаного кресла, блестел стёклами очков в золотой оправе единственный обитатель - сам Борис Иванович. Хозяин кабинета что-то эмоционально говорил в телефонную трубку.
Вошедший остановился в нерешительности, не зная, как поступить. Не вежливо быть свидетелем чужого разговора… Но и возвращаться в коридор не хотелось – ведь пришёл точно в назначенное время.
Он негромко кашлянул, заявляя о своём присутствии. Опять никакой реакции! Потоптавшись на месте, Николай шагнул в сторону и присел на краешек ближайшего стула. Он привычно оглядывал уже ставшие знакомыми книжные шкафы, набитые пособиями и инструкциями по изобретательству.
Большой плакат на стене с жизнерадостным молодым рабочим в красивом комбинезоне привлекал внимание. «Дорогу новаторам производства!» – призывно гласила надпись на плакате.
Яркий красочный плакат, безусловно, нравился. Только вот радость нарисованного новатора была непонятна Николаю. Не встречался он почему-то в жизни со счастливыми новаторами!
И на собственном опыте не раз испытал волокиту при внедрении предложений. Знал также молодых рабочих-коллег, от рациональных идей которых начальство отмахивалось, как от назойливых мух.
Хозяин кабинета по-прежнему «не замечал» появления посетителя. Он продолжал оживлённо обсуждать с невидимой Натальей Петровной тему отдыха в ближайшее воскресенье. Тем не менее, затенённые стекла
очков позволяли ему незаметно наблюдать за поведением вошедшего.
«Что за номер?.. – огорчённо подумал про себя Борис Иванович, косясь на Григорьева и уже не слушая собеседницу. – Отпуск у него сейчас по графику, а вот нА тебе! Всё равно нарисовался...»
Панкратов сухо попрощался со знакомой и положил трубку. Крутнувшись в кресле на колёсиках ближе к столу, он, наконец, обратил свой взор на посетителя.
Выражение глубокого удивления на упитанном лице начальника бюро постепенно уступило место радостной улыбке, почти восхищению. Как будто он только что обнаружил в своём кабинете такого замечательного человека, как слесарь Григорьев. И несказанно рад этому обстоятельству.
- О-о!.. Кого я вижу! День добрый! Давно ждём... Ну, чем могу?.. – засуетился хозяин кабинета, демонстрируя явную доброжелательность.
Григорьев, непривыкший к такому обильному проявлению чувств, связанному с его приходом, невольно оглянулся на дверь. Уж не вошёл ли кто ещё, более достойный? Но на пороге никого не было.
Панкратов, весь сияя от переполнявшего его гостеприимства, широким жестом пригласил посетителя сесть ближе.
- Ну, с чем пришли?..
- Вот...
Оправившись от замешательства, новатор быстро развернул на столе принесённые с собой чертежи и листы описания. Борис Иванович, глядя на лобастую голову визитёра, тщетно пытался понять, какие побудительные мотивы в этой голове сокрыты.
"Почему этот человек, утверждают, хороший слесарь и зарабатывает неплохо, так безнадёжно впал в амбицию? А говорят, женат и дети есть… Что ему, бытовых проблем мало? Решил славы добиться?
Почему, будучи в отпуске, Григорьев не едет со своей семьёй отдыхать на юг, как все нормальные люди? Вместо этого, раскладывает в моём кабинете свои бумажки… Кстати, восьмой раз за последний месяц! И работников БРИЗа замучил вопросом: когда их начальник будет на месте?"
- Так... Так... Хорошо! - Панкратов неторопливо просматривал листы описания.
Начальник БРИЗа некоторое время успешно уходил от контакта с настырным изобретателем. Но нельзя же вечно находиться «на совещании» или «в командировке»... Надо менять тактику, перестраиваться.
"И чего Григорьеву не хватает? – продолжал размышлять Панкратов. –Объясняли же ему: возьми в соавторы... Или оформляй рацпредложение, получишь свой червонец – тоже деньги! И минимум писанины."
- И печатали сами?
- Сам...
- Ну, что ж... Похвально!
"Но автор упрямится, прозрачных советов не слушает. И сам претендует на мировую новизну – хочет подать заявку на изобретение! Вот и пусть помучается, раз такой самостоятельный и гордый! Пусть посылает заявку в Госкомитет по делам изобретений и открытий от себя лично…"
А какой это тернистый путь даже для целых коллективов НИИ, Борис Иванович успел понять за время пребывания в кресле начальника бюро.
"И не ему, кустарю-одиночке, пробить мощную оборону института патентной экспертизы! Богу – богово, слесарю – слесарево…" – усмехнулся он про себя, на свой лад перефразировав библейское изречение.
- Так... Рассказывайте, Григорьев, по-простому... Своими словами.
Начальник бюро, изредка кивая в знак одобрения головой, некоторое время рассеянно слушал Григорьева. Вдруг что-то его насторожило. Особым административным чутьём он почувствовал опасность.
Не зря этот настырный автор не понравился с первого посещения! Борис Иванович сумел ухватить главное из, в общем-то, не очень связного авторского объяснения работы прибора.
Устройство Григорьева не было безобидной игрушкой, как казалось вначале, а сулило крупные неприятности. И не только Панкратову, но и значительной части руководящего аппарата завода.
Целью предлагаемого устройства являлось поднятие эмоционального тонуса трудящихся без отрыва от производственного процесса. Дело правильное, ведущее к повышению производительности труда и перевыполнению плана… Что хорошо и даже очень!
Но не это было причиной тревоги, а побочный эффект, который имел место наблюдаться при экспериментальной проверке. По утверждению автора, под действием прибора резко проявляется инициатива и обостряется чувство собственного достоинства.
Именно сочетание этих двух составляющих согнало на нет всю былую жизнерадостность начальника БРИЗа. Он просто не мог позволить внедрить на заводе такое предложение с таким "косяком"! Тем более, в условиях перестроечного периода!
«Дай им только волю, они мигом весь руководящий состав завода заменят, не поморщатся…» – подумал Панкратов, с тревогой наблюдая за посетителем кабинета.
Неулыбчивое серьёзное лицо изобретателя прорезали ранние морщины. Одет скромно – ничего замечательного! Сколько таких людей встречается ежедневно.
Но открывающаяся перспектива "побочного эффекта" повергла начальника бюро в глубокое смятение. Он сидел нахохлившись, с несвойственным ему каменным выражением лица и слегка отвисшей нижней челюстью.
«Каков подлец! – размышлял Борис Иванович с неприязнью об авторе, усилием воли возвращая челюсть в прежнее положение. – Он же копает! Под меня копает, под директора Валентина Дмитриевича, под всех наших!
А таким простачком прикидывался… Это ж надо: завод выполняет напряжённейший план, работает на пределе возможностей, а тут появляется некто Григорьев со своим прибором и будоражит народные массы!
Что теперь, за каждый руководящий промах и отчитывайся перед коллективом?! Не подвела интуиция, будто кто на ушко шепнул: вот тот, из-за которого суета, беспорядок в патриархальных устоях общества…»
Борис Иванович призвал в помощь весь свой опыт кабинетного работника и овладел собой.
- И что же… Уже создан этот замечательный прибор? – в надежде на отрицательный ответ спросил Панкратов.
Григорьев развернул принесённый с собой пакет и стало видно, что там находилась не книга, а небольшой плоский ящичек.
- Вот он! – торжественно произнёс автор и осторожно поставил устройство на стол.
Начальник БРИЗ, как заворожённый, недоверчиво впился в прибор взглядом. Красиво оформленная лицевая панель невольно вызывала ассоциацию с импортной техникой. Сходство с зарубежным магнитофоном дополняла и компакт-кассета под прозрачной крышкой.
«Уж не разыгрывает ли он меня? – подумалось Борису Ивановичу. – Принёс новую модель «Панасоника» и пытается поймать на невежестве…
Нет, «Панасоники» больше размером! Неужели такой маленький и с виду безобидный прибор способен на т а к о е?..»