.
Возможно, любовь мужчины и женщины предполагает взаимное становление друг в друге, в жизни вдвоем, и в браке, по такому примерно сценарию, как познакомились в юности, в каком- нибудь институте, вместе слушали лекции, условно говоря профессора Попова, после института поженились, обзавелись детьми, а затем и внуками от детей... Увы, случай моей любви к Людмиле Станиславовне был иной, и в ней, уже ничего не было возможно, я словно бы опоздал самим своим рождением к Раю, родившись в мире. Я полюбил сформировавшуюся женщину уже задолго до меня, хотя может быть, и ставшую произведением лишь благодаря моему взгляду, моему узнаванью, (да и то, лишь отчасти, ибо она и сама по себе была произведением от Бога, в силу большей отмеченности небесами, а не земной судьбой.)Однако, лишь в ней я узнал свое счастье, пусть и самое невозможное , как и Людмила Станиславовна отчасти узнала свое невозможное счастье во мне. Мы просто шли друг к другу и однажды встретились. Чистая любовь в мире земном невозможна, ибо она больше мира. Зато, такая любовь возможна лишь в Вечности, или в Раю Господнем, кроме может быть, Поэзии. Невозможная любовь, (наподобие моей любви к Людмиле Станиславовне) очень окрыляет.
Больше того, такая любовь наделяет мужчину большой силой. Ничего не страшно. Все кажется на свете сущими пустяками. Ведь если невозможна в мире самая единственная любовь, которая осчастливила бы двоих, если само счастье в мире невозможно, значит только это счастье и эта любовь и возможны , значит лишь для этой любви ты и родился , а все остальное не имеет значения, оно условное, снящееся, и уже неважное. Важна только эта любовь. И потому лишь эта любовь и возможна, пусть даже не здесь и не сейчас, но в каком -нибудь лучшем, более красивом месте, с еще более красивыми цветами и райскими деревьями, ибо прекрасная женщина за собой предполагает Рай, и встречу в нем. Напротив, любая любовь воплощенная на земле компромиссна, ведь двое вынуждены приспосабливаться к миру и к друг к другу.
В земной любви мужчина слабеет, как слабеет и женщина.
Оба становятся рабами друг другу, роли их постоянно чередуются. Лишь в самой небесной или романтической любви встречаются Господин и Госпожа .В чем состоит загадка, или суть Людмилы Станиславовны? Людмила Станиславовна по природе была ангеличной, это очень редкий тип женщины, да и вообще человека. Ангеличной была и добрая писательница Галина Алексеевна Галахова, в пору моей юности... Похожи ли они? И да, (в чем то очень похожи), и нет. Галина Алексеевна в ангельском смысле была погрустнее, а Людмила Станиславовна в ангельском же смысле, улыбчивее.
Но обе были прекрасными, в обоих жила одна небесная тайна.
Какую женщину можно назвать прекрасной, или Прекрасной Дамой? Это такой же вопрос, какого человека мы могли бы назвать святым, если не такой же, (святость и прекрасное не одно и то же) то близкий ему по смыслу. Прекрасна та женщина, которую можно назвать чистым произведением , хотя само понятие чистого произведения, нуждается в пояснении. В конце концов мы все являемся произведениями друг друга , как и сама любовь есть возможность взгляда на человека, как на произведение.
Но прекрасная дама, это произведение от Бога.
Это в ней и является ее сутью, а не люди, не мужчины, даже не родители оказавшие на нее влияние, которое к ней не пристало. В этом тайна ее образа. И святой человек является произведением от Бога. На него могли влиять люди, например, духовные отцы, но они влияли на него в той мере, в какой на него влиял лишь Бог. В Серебряном Веке таким произведением от Бога являлась Вера Холодная, а из святых, Серафим Саровский.
Прекрасную женщину любить почти невозможно, хотя она и может любить.
Так Вера Холодная была одинока. Не может быть никому мужем человек, от Бога святой.
Кто же такая, ангеличная женщина, трудный вопрос. То есть, не столько вопрос трудный, сколько трудно это выразить, поскольку, в человеке трудно "объективировать" это начало, если оно в нем конечно, есть, или точнее говоря, если оно в нем составляет его главную природу, или суть. Я как- то, помню, даже писал, что есть святые люди, а есть люди ангеличные.
Даже проводил некоторую разницу меж ними.
Но с людьми святыми может быть по человечески очень тяжело , как скажем, и с людьми подлинно-гениальными. А с людьми по природе ангеличными - обычно становится легко на душе. Людмила Станиславовна была доброй, какой то ангельски неотмирной, (больше, чем святой, хотя и близко к святой), но при этом без юродства. Кстати, тоже довольно редкая черта. В ценимой мной актрисе Инне Чуриковой есть юродство, да и во мне оно самом если признаться есть, правда далеко не во всех ситуациях.
А в ней не было никакого юродства.
Еще, Людмила Станиславовна не была способна ни на какое злое слово, даже интонационно. Максимум, могла обидеться, и как то отстраниться. Людмила Станиславовна была прекрасной, но при этом она не была и принцессой на горошине, она была улыбчивой, и вся лучилась, когда улыбалась. Казалось, все цветы взойдут от одной ее улыбки .Она была жизнерадостной, и одновременно грустной. Впрочем, хочется сказать, что была она жизнерадостной не как глупые обыватели, в ней словно бы сама жизнь радовалась Богу.
Есть мужчины которым нравятся злые женщины.
А я их не люблю, становлюсь быстро равнодушным...Влюблялся я как правило, в добрых, нежных, неотмирных женщин, как Людмила Станиславовна, хотя она и была одна такая на свете. Даже приведу один пример. Помню, была у меня знакомая Ольга. Девушка талантливая и красивая, но она была способна на зло, на злое слово. Иногда, она писала мне издевательские ответы ,а ради того, что бы унизить меня, посоветовала посмотреть фильм Дом Мод.
Человек способный зло сказать, может зло поступить.
На самом деле я и сам могу и зло сказать, и зло поступить. Кстати,я мог бы Ольге ответить на совет посмотреть этот фильм одной точной фразой, которая бы ее ранила. Меня бес в ребро толкал, ответь ей так. Ты ей воздашь по заслугам., поскольку попадешь в ее суть.
А вот я не ответил, и не отвечу...
Потому что это было бы жестоко. Я многим не отвечал зло, как я мог бы по настоящему ответить, если бы не был христианином. Я жалею человека, когда ему отвечаю, если понимаю что мой удар будет сильнее. Христианин тот кто играет по правилам, в мире без правил. Ему тяжелее.Но без этого не может быть христианина.
Впрочем, возвращусь к Людмиле Станиславовне.
В Людмиле Станиславовне было и что то мистическое, и я так и не разгадал ее тайну. Не случайно она родилась в Год Змеи. По Востоку, это самые красивые, и таинственные женщины . У меня была в пору когда я работал учителем любимая ученица Анечка. Очаровательнее и лиричнее ее я никого не встречал. Оказывается, и она родилась в Год Змеи...
Что меня лично еще вдохновляет, в мои уже пятьдесят?
Воспоминания , особенно, восьмидесятые. Иногда, детство. Вдохновляют великие пианисты прошлого. Иногда, философы, еще реже, поэты...Вдохновляют ли красивые женщины? Нет... Конечно приятно быть в окружении красивой женщины, красивых женщин, мужчине это дает жизненный стимул. Да только вдохновение для меня, не то что дает жизненный стимул, а то, что поднимает над жизнью.
Ибо, любил я и люблю только одну Людмилу Станиславовну.
Ее очень любил, и очень люблю, больше жизни, больше себя, больше всех. С остальными женщинами я лишь флиртовал, и флиртую на почве горя ни то что бы невзаимности, а скорее невозможности любви с Л. С. Не впадать же в пожизненную тоску?
Любовь к одной вещь серьезная и страшная.
Она делает тебя холодным к другим , превращает тебя в Дон Жуана, если не хуже. Но такова видимо моя судьба.Я не виноват, что я так устроен. Если бы я мог встречаться с Людмилой Станиславовной я был бы счастлив, и я был бы другим. Такова моя правда, что душой то кривить, или в позу вставать?
Просто правда, такая, какая она есть, а другой правды не было, нет, и не будет.
Другой вопрос, любила ли меня Людмила Станиславовна? Людмила Станиславовна меня немножко любила, но она больше меня боялась... Хотя, немножко любила тоже. Иначе не позвонила бы мне на рассвете, пожелав что бы мы увиделись в лесу под сосной, (встречи этой так и не произошло), не плакала бы , когда я ей руку пожал после любовного признания в лесу...
Слезы у нее брызнули сквозь улыбку.
А улыбка у нее была очень красивой...Не могу понять, не могу смириться, почему женщины с такой самой красивой улыбкой больше нет на этом свете? Но все же она меня боялась, как иволга боится сокола. Хотя разве сокол угонится за иволгой? Сокол расшибется о березу, или о сосну, на которую приземлится иволга, вот и вся любовь сокола.
Да так собственно и произошло.
А почему боялась? А потому что я для нее был дикий, или чужой. Непредсказуемый в реакциях, может быть и опасный. С красивыми стихами, но то я приходил под кайфом, то нетрезвый, то слишком был резкий и пылкий. Словом роковой. И дочь ее меня потому боялась.
Одна ее собака Ласка меня не боялась, кажется, лишь она одна мне и радовалась.
Когда пишут, люди будьте счастливы, я думаю, зачем людям счастье? Человеку намного важнее мечта о счастьи, или воспоминание о нем. Счастливые же о счастьи даже не мечтают, они уверены в том, что у них все есть. Выходит тогда, что все что нужно человеку - можно найти в мире? Но раз так, зачем тогда Бог?
Что бы Бог это счастье хранил?
Но ведь Господь нам открывается не для того, что бы нас замкнуть в этом мире , (храня наше мирское счастье) и уж точно не для этого Христос спустился на землю, а что бы дать нам знать, что то, что невозможно в мире, возможно лишь в царствии небесном. Это как моя любовь к Людмиле Станиславовне невозможная в мире, ни с какой стороны, ни в каком краю, стране, даже столетьи... Вообще невозможная.
Я поздно для нее родился.
А Людмила Станиславовна родилась для меня рано .Но эта любовь потому и сродни религии. Что я еще бы сказал? Лучше жить мечтой о самом несбыточном счастьи, чем водка и наркотики. Пьющему и наркоманящему уже не нужно счастье, как не нужно счастье и бабнику. Ему нужны только водка, наркотики или секс. Потому, такие люди часто и быстро опускаются.
Вопрос же о взаимной и серьезной любви вопрос самый сложный.
Говоря о личных отношениях, на самом деле раньше тридцати пяти, сорока лет серьезных отношений ,(меж мужчиной и женщиной) в принципе не бывает. Это лишь влюбленности и сны, мечты, или разочарования, которые с возрастом забудутся, если конечно эти отношения не перерастут в брак, или в семью. Серьезно полюбить можно в тридцать пять, или в сорок лет.
Словом где -то с тридцати пяти до пятидесяти, и то, если очень широко обобщать.
Все же что было раньше или позже, не так и серьезно. В юности человек не созревает для отношений, а после пятидесяти они ему не очень нужны. Если и нужны то как фон для одиночества, как род тщеславия, говоря о встречах зрелых с молодыми, если не для поверхностных чувственных утех.
Пишу так потому, что последних случаев в наши дни, особенно много.
Но в тридцать пять лет человек обычно любит серьезно. И в отличие от ситуаций юношеской любви, эта любовь уже никогда не забудется. Никогда. Я всех -более менее забыл, кроме одной Людмилы Станиславовны. Ибо, что снилось, то однажды, развеялось.
А что не развеялось, то и не снилось, а однажды явилось от ангелов и Бога.
.
