Письмо мачехе.
Город удивил её своей величиной и размахом. Мощные широкие проспекты словно реки простирались до самого горизонта, а по их берегам возвышались красивые многоэтажки. И там вдалеке виднелась огромная строительная площадка нового автозавода.
Люда такое раньше видела только в кино: из открытых окон гремела музыка, казалось, что в Новом городе живут и работают одни молодые. В Набережных Челнах строили жильё для работников КАМАЗа, огромными темпами возводили целые районы в чистом поле.
Строительное училище находилось в Сидоровке - благоустроенном посёлке на Каме, где зеленели дворы, в тени которых сидели бабульки на лавочках, а по тротуарам гуляли мамочки с колясками.
Первые дни с подружкой Люда и Марина ночевали у знакомой из их деревни. Коля, как и обещал тёте, везде ходил вместе с девчатами, помогал сдавать документы в училище и устроиться в общежитии.
Люда совершенно не боялась перемен и с удовольствием окунулась в новую жизнь. Хоть она и владела русским не бог весть как, но смело вступала в разговор с одногруппниками, которые почти все собрались из окрестных татарских деревень. На уроках Люда и Марина сидели за одним столом и частенько перешёптывались по-чувашски. Остальные ребята тоже слабо знали русский и говорили между собой по-татарски. Учителя им постоянно твердили:
-Если будете всё время калякать по-своему, так русскому никогда и не научитесь!
Люда охотно ходила на занятия. В отличие от школы учиться было легче и намного интереснее. Условия им создали почти идеальные. Только учись. Прекрасное совершенно новое общежитие. Очень удивил лифт в девятиэтажке, который без труда поднимал на любую высоту. Первые дни она с детским азартом нажимала на кнопки и каталась вверх-вниз, исследуя каждый раз новый этаж.
На каждом этаже размещалось восемь комнат, а так же имелся отдельный туалет и душ. Белоснежный кафель, блестящие новёхенькие душевые, похожие на садовые лейки, мелодия тёплой журчащей воды, которая нескончаемо лилась ей на голову вызвали неописуемый восторг у Люды. Она готова была петь от полноты чувств.
Люда была счастлива. У неё никогда не было своей отдельной комнаты, а теперь она делила меблированную двухместку с Мариной.
Подружка притягивала внимание необычными глазами, очаровательными ямочками на щёчках и уверенностью в себе. Она всегда хорошо училась, но всей душой стремилась вырваться из семейного гнезда и при первой возможности уехала от родителей. Жизнь в деревне пугала её грязной работой и неопрятностью. Соседки жили как под копирку - выходили замуж, рожали детей, пахали на работе, прислуживали дома и никакого просвета.
А мама - уважаемая всеми учительница, всю жизнь промучилась с выпивохой - отцом. Марина очень жалела маму, но возвращаться не желала.
Совсем другое дело её старшая сестра, которая вырвалась в город и иногда приезжала домой красивая, модная.
Она тоже будет жить в городе. Она тоже будет счастливой. Здесь столько возможностей, шансов устроить свою жизнь. Она жила теперь совершенно беззаботно, три раза в день их кормили в столовой. Готовить не надо и посуду мыть тоже не надо. Вдалеке от родителей она чувствовала себя взрослой и независимой. Как же это здорово жить самостоятельно!
Люда, несмотря на насыщенные событиями и впечатлениями дни, постоянно вспоминала деревню с белёными домами, широкую улицу, покрытую гусиной травой, просторные луга. Не было на свете места более родного и близкого. В Башкирии даже воздух казался другим, и вода, которую пьёшь -не напьешься.
А здесь, в Татарии всё по-другому. Деревни стоят в чистом поле, ни лесочка вокруг, ни пригорка. Только ветер гоняет пыль с места на место. Вместо чернозёма красная земля. И вода пахнет хлоркой и имеет отвратительный вкус.
Люда проснулась по звонку будильника и ещё немного понежилась в кровати, припоминая приятный сон. Она, зевая и потягиваясь, рассказывала подружке:
-Бабушка приснилась. Как будто я маленькая и она мне сказку рассказывает. Знаешь, она мне всегда повторяла на ночь одну и ту же сказку про уточку:
Нарт нарт кавакал
кащта каян кавакал?
Арман айне каятап
Унта сан мене пур?
Унта манан чеппем пур
А её обрывала: «Ой, бабушка, хватит! Не хочу такую сказку больше слушать! А сейчас бы и слушала, и слушала без конца. Я так соскучилась по дому и по бабушке!».
- А мне мама сказки не рассказывала. - говорила Марина, с ювелирной точностью наводя на глаза стрелочки. - Ей было всё некогда. Она допоздна тетрадки проверяла.
...Как это обыкновенно бывает с детьми, их дружба с Мариной началась с ссоры. В деревне школы не было. Дети ходили пешком за восемь километров в Кош-Елгу. Зимой, когда дорогу заметало, и вернуться домой засветло было проблематично, они оставались в интернате. Долгими вечерами они занимались в общей спальне, которая по старинке отапливалась печкой. Двухъярусные кровати стояли рядами вдоль стен, как в казарме, а посередине комнаты находился большой стол.
Люда пришла в пятый класс посредине года, учебников у неё не было. Она без спроса взяла учебник со стола и принялась учить стихотворение. Марине это не понравилось:
- Это мой учебник. А ну отдай! - налетела на нее Марина как коршун.
- А мне как учиться?
- Перепиши на листочек и учи.
- Не буду!
- Будешь! Как миленькая будешь! - Марина кусалась, царапалась и отнимала книгу:
- Я тебя всё равно заставлю плакать.
- А мне не больно! Мне не больно! - ловко отбивалась от нее Люда.
- Дура! - Марина сама тогда заплакала от беспомощности и от бессилия, а уже через неделю они были неразлучными подругами...
Вечером Люда вырвала листок из тетрадки и старательно вывела круглыми буквами: «Здравствуйте, дорогие папа, бабушка и тётя Лена». Она отложила ручку и задумалась. Ее душа противилась такому обращение к мачехе. За это лето она успела отогреться под её крылом и ощутить настоящую материнскую заботу и защиту. В новой семье её приняли как равную, как свою. Она чувствовала неразрывную связь с домом. Она пыталась угадать, что сейчас делает бабушка, с особой теплотой вспоминала своих маленьких братишек - Антошку и Митьку, к которым успела прикипеть всем сердцем. Но назвать мачеху в письме мамой она так и не решилась.
Сентябрь пролетел быстро, занятия сменялись практикой, из дома приходили письма от мачехи и от Инны.
Где-то в октябре Елена получила письмо от Люды. Оно было удивительно короткое, как телеграмма. Она прочитала две размытые детскими слезами строчки: «Здравствуйте, тётя Лена. У меня всё хорошо.
Можно я буду называть вас мамой?»
Читать с начала:
Глава 2. Моя звезда ещё на небесах
Глава 5. Тяжкий выбор
Глава 7. Отказная
Глава 9. Страхи
Глава 14
Деревенские байки:
Как жених невесту перед свадьбой проверял - Потоп - Шуйтан - Ночь на Благовещенье - Как женили горбуна - Как жених невесту перед свадьбой проверял - Как женщина-обезьяна прокляла мужчину - Варька - Ведьма - Про свадьбу, похороны и покойницу - Павел - Шурка - Бедная-бедная Лиза - Утопленница