Завтрак в компании егерей прошел спокойно. Граф наслаждался кашей с коровьим маслом, грыз прилагающуюся к каше куриную ножку и обсуждал ближайшие планы.
Планы, признаться, были обширными – к морскому дракону, прибытие которого ожидалось вскоре, совершенно неожиданно добавился призрак первого бургомистра, да еще и с навязчивой идеей избавиться от пиратов. Кроме того, самая охраняемая тайны Тарнгорода – завещание бургомистра – волею судеб также оказалась в руках графа.
- Этот призрак, конечно, туповат, но за пару веков в сундуке любой одичает, - граф размахивал куриной ножкой над тарелкой. – А вот над уходом пиратов надобно хорошенько поразмыслить. Какой-нибудь островок им найти, что ли, или берег подальше отсюда. А то ведь поболтаются в море пару месяцев, да и полезут обратно.
- И бургомистр нужен, - кивнул Леха. – Нынешний, похоже, никак в разумение не придет.
- Да, - кивнул анчутка, разглядывая обгрызенную краюху хлеба, - жалко человека. Головка слабая, а в бургомистры полез…
Граф фыркнул.
- Так может, его по башке молотком пореже бить? Не в каждую встречу, а хоть через раз. Глядишь, окрепнет чуток.
Анчутка пожал плечами.
- А как не бить, если он сквернословит?
- А нового бургомистра где найдем, в приюте для благородных девиц? Впрочем…
Граф вдруг замолчал и задумался. В его голове родилась какая-то внезапная мысль, которую он обдумывал со всех сторон.
И в этот момент в обеденную залу в сопровождении двух помощников вошел бургомистр. Выглядел он весьма плохо, голова была обмотана толстым полотенцем, под глазами расплывались обвисшие синяки.
Присев за свободный столик, он как-то виновато посмотрел на графа и шепнул что-то помощнику. Тут с опаской приблизился к столу, где сидел граф с егерями.
- Я очень извиняюсь за беспокойство, - помощник отвесил нижайший поклон. – Господин бургомистр испрашивает, не будет ли у вас минутка поговорить.
Граф кивнул.
- Пусть идет, поговорим.
Бургомистр очень опасливо подошел и остановился в паре шагов от стола. Граф смерил его взглядом, потом принюхался и помахал ладонью возле своего лица.
- Узнаю любимое зелье незабвенной Мадлен. Чего тебе?
Бургомистр поклонился и скрестил руки на животе, приняв, на его взгляд, позу смирения и почтения.
- Беда у нас, господин граф, большая беда. За советом пришел… помощь, может, окажете… если сжалитесь над городом.
- Так ты за советом или за помощью? – уточнил граф. – Ты уж определись, чего хочешь.
Бургомистр развел руками.
- Тут у нас такое дело… первый бургомистр, значит, оставил после себя завещание. И повелел огласить его публично, перед городом, значит, как сорок дней пройдет. Только вот незадача…
Бургомистр воровато осмотрелся и понизил голос до шепота.
- Пошли слухи, что как завещание огласят, так город и сгинет…
- Куда он сгинет? – удивился граф. – Это не пятак медный, чтобы сгинуть на ярмарке.
- Мне неведомо, - развел руками бургомистр. – Так вот это завещание, значит, хранилось в сундуке о трех печатях. И всякий бургомистр, что приходил, никак не решался его оглашать – кому же хочется на душу грех брать…
Граф замахал руками.
- Постой, постой… Я правильно понял, что в ПИРАТСКОМ городе всякий бургомистр из ПИРАТОВ боится огласить завещание ПИРАТА, чтобы грех на душу не брать? И что же такого сдохло на соседнем болоте, что вы грехов боитесь?
Бургомистр сник и обреченно кивнул.
- Как бы так выходит, опасаемся.
Граф побарабанил пальцами по столу.
- И что, ты пришел, чтобы я тебе грехи с души отпустил?
Бургомистр пискнул и затряс головой.
- Нет… уже… грехи отпущены… еле оклемался…
И, набрав в грудь воздуха, бургомистр затараторил.
- Пропало завещание. Вчера, значит, хату обнесли, да и завещание пропало. Боимся мы оглашения – пропадет город.
Граф задумчиво посмотрел на бургомистра и пожал плечами.
- А ты знаешь, голова дубовая, что если завещание не оглашено в срок, то дух усопшего не найдет успокоения? Может, он у тебя и вынес завещание?
Бургомистр искоса посмотрел на графа.
- Вроде духов у нас не было…
- А попугай от кого прячется, голова дубовая?
Бургомистр подавленно молчал. От кого прячется попугай, он не знал.
- Надобно разобраться, отчего он прятаться удумал, - наконец выдавил из себя не очень гениальную мысль бургомистр.
- И как же ты будешь разбираться с этой флорой и фауной? – ехидно поинтересовался граф.
Бургомистр совсем пригорюнился.
- Совет капитанов будем собирать, не иначе.
- Вот это правильно, - кивнул граф. – Надобно собраться, нажраться рому, подраться, и тогда, глядишь, попугай сам к вам придет, поинтересоваться – что за куча дураков устроила галдеж, как на птичьем базаре. И поймет, что он, конечно, попка – дурак, но когда вокруг одни жопы с ушами и придурки с треуголках, то он представляет из себя вполне себе благопристойную птицу.
Бургомистр помолчал, потом прошептал:
- Может, куда схорониться на время?
Граф кивнул.
- Это можно. Мы анчутку попросим, он мастак на эти дела. Задует тебя через трубочку в задницу какой-нибудь жабе, посидишь пару лет в тепле и уюте, а там, глядишь, все и утрясется.
Бургомистр побледнел.
- Не надо через трубочку.
Граф смерил его оценивающим взглядом.
- Без трубочки тебя можно разместить только у слона. Но, боюсь, животное будет против.
Бургомистр стремглав бросился к выходу. Анчутка возник с краю стола, посмотрел вслед несущемуся градоначальнику и покачал головой.
- До чего капризный пошел нынче бургомистр. Если ему не нравится уютное местечко в мире животных, так сказать, можно позвать ежика. У кентавра найдется пара вакансий бегунов.
