Осенью прошлого года после смерти мужа Юлия с двумя сыновьями переехала из Донецка в Иркутск в надежде обрести спокойствие. Женщина рассказала журналисту IRK.ru, как семья жила в родном городе после событий 2014 года и как складывается их быт на новом месте.
«В 2014 году Донецк поделился пополам»
История записана со слов Юлии.
Я родом из Украины, родилась в Донецке. Муж — из Хабаровска, но судьба свела с ним в моем родном городе. Поженились и остались жить там. Через некоторое время у нас родились дети: сначала старший сын, через четыре года — и младший. Жили хорошо, в частном доме, я работала заведующей школьной столовой, он — инженером-разработчиком, были обычной семьей — со своими радостями и горестями.
В 2014 году начался майдан, Донецк поделился пополам: в одной части жили те, кто считал происходящее неправильным, во второй — кто поддерживал переворот. Мы были из числа первых. Из-за разногласий по поводу происходящих событий во многих семьях произошел раскол: отец с сыном не разговаривал, мать дочь проклинала. Потом немного все успокоились, но ненадолго. Раньше, живя в Донецке, в городе со смешанным населением, не замечали, кто русский, а кто украинец, а после 2014-го все резко изменилось: начались страшные гонения на русскоязычных.
Муж записался в народное ополчение. Он ведь из семьи военных, говорил, что по-другому не может, хотя я его и отговаривала. Почти все мужчины сделали такой выбор: они просто поднялись из шахт с палками и ушли защищать свою землю и семьи.
Когда муж возвращался домой, мы обсуждали переезд в Россию. Подумали, может быть, в Иркутскую область. О существовании Сибири я тогда знала только из уроков географии, но хотелось уехать подальше, туда, где нет войны, где мы сможем жить спокойно. Но он продолжал находиться в ополчении, поэтому дальше разговоров дело не шло.
В конце 2014-го в результате обстрела наш дом был полностью разрушен, и мы переехали в общежитие от воинской части. Хотели восстановить свой дом, но понимали, что можем и его лишиться.
С 2016 по 2018 год обстреливались только окраины области, где находились военный, химический заводы, — Куйбышевский район, поселок Пески, который был всего в 12 километрах от нас. А потом начался обстрел Донецка, снаряды били по самому центру города — неожиданно и в любое время дня и ночи. Били по зданию правительства, торговым центрам и остановкам. Было страшно.
Все это время дети ходили в школу. Когда на улицах объявляли тревогу, они спускались в подвал; редко в город заходили диверсионные группы и что-то случалось. В начале февраля 2022 года сирены на улицах завывали на протяжении суток, людям предлагали самостоятельно покинуть город. Тогда стало ясно, что дальше будет только хуже. Муж так и не ушел из ополчения, за все эти годы один раз он был объявлен пропавшим без вести, потом нашелся, затем был контужен, но раз за разом все равно уходил.
Осенью 2022 года муж получил тяжелое ранение и умер. Ему было 50 лет.
Пока был жив муж, и мы с детьми ждали его возвращения домой, наша жизнь, несмотря на обстрелы, казалась нам нормальной: жили да жили, выжили — и хорошо. Смирились, что ли, с ситуацией. А с его смертью поняла — так больше нельзя. Тем более большинство родственников от нас отвернулись, по сути, там мы остались одни.
«Я уже и забыла, что такое спать спокойно — без звука сирен»
В Иркутск приехали вместе с еще несколькими вдовами с маленькими детьми на руках. Поначалу с сыновьями — младшему сыну сейчас 15 лет, старшему 19 лет — посуточно снимали квартиру, потом переехали в квартиру в двухэтажном деревянном доме, но платить 15 тысяч рублей в месяц тяжело. Знаю, что беженцам из Херсона положены жилищные сертификаты, а нам, жителям Донецка, — нет.
Вещей с собой привезли немного — приехали, так сказать, налегке. С одеждой помог волонтерский фонд, постельное белье и посуду дали в Красном Кресте. Правда, для старшего сына не смогли ничего подобрать: у него рост два метра и 47 размер ноги — ничего подходящего не нашлось, а купить я сама не смогла — ходит, в чем есть. Купила б/у диван. Сбережения быстро заканчиваются: в основном, деньги уходят на оплату жилья и продукты.
По приезде в Иркутске быстро получили российские паспорта, оформила СНИЛС, благотворительный фонд помог с пропиской. А вот оформить пенсию по потере кормильца не смогли. Пришла в пенсионный фонд, оказалось, что в его свидетельстве о рождении буквы плохо читаются. Тогда специалист за окном под номером 12 предложила мне съездить в Донецк, чтобы получить новое свидетельство. При этом сказала это она так спокойно и буднично. Помню, смотрю на нее и не могу понять: серьезно она или шутит — оказалось, что серьезно. Также нужна справка из Донецка, что там я эти выплаты не получаю — сделали запрос две недели назад, но ответа пока нет. Сейчас в моем родном городе работают только военные структуры, гражданские — нет, не знаю, пришлют документ или нет.
Обидно, когда в кабинетах надо мной смеются люди, к которым я обращаюсь за помощью. Одна женщина мне сказала: «Скажи спасибо, что не сдохла там».
В прошлом году у меня случился выкидыш уже на большом сроке беременности. Открылось кровотечение, и не смогли спасти ребенка. Из-за отсутствия страхового полиса операцию мне сделали за деньги. В начале января у нас не было ни денег, ни еды — обратилась за помощью в «Единую Россию», там помогли с продуктами.
Иногда охватывает отчаяние, и я не знаю, как дальше жить. Но при этом в Иркутске впервые за много лет я ощутила покой — я уже и забыла, что такое спать спокойно без звука сирен, когда не нужно подрываться и бежать в укрытие. Да, наш быт еще не налажен, есть трудности, но нет взрывов, переживаний и страданий.
Возможно, мне удастся получить материнский капитал, тогда я смогу купить небольшой участок, поставить вагончик и постепенно строиться. Мы хотим, чтобы у нас здесь было, как в мирное время там: свой кусочек земли — нам больше ничего для счастья не надо.
У старшего сына проблемы со здоровьем, врачи сказали, болезнь развилась на фоне длительного стресса. Дважды, пока добирались до Иркутска, вызывали скорую помощь. В Донецке у всех ребятишек, которые прожили столько лет в войне, есть проблемы со здоровьем и психикой. Как бы мы их ни пытались уберечь, это оказалось невозможным. Мальчики у меня уже взрослые, но здесь у них нет ни друзей, ни знакомых, они постоянно сидят дома, даже выходить не хотят. В техникум ребят не взяли, сказали, что в середине учебного года мест нет, может, с сентября получится у них поступить.
Иногда в очередях слышу разговоры людей, которые считают, что если бы не мы, жители присоединенных территорий, то войны бы не было, цены бы в России не росли и все было бы хорошо. Однажды я спросила пожилую женщину, а почему она так считает? На что она коротко ответила: «Донбасс — уже поперек горла стоит». Но в чем я виновата? Я тоже не хотела войны. Это одна земля, и мы — один братский народ, нам нужна была помощь, мы погибали, и нам помогли. Каждое воскресенье я хожу в церковь, иногда помогаю там готовить еду. В храме я познакомилась с замечательными людьми, они сопереживают нашему горю и вместе мы молимся за наших солдат и мирных жителей.
Оказать финансовую помощь семье можно, сделав перевод на расчетный счет 4081 7810 1183 5656 2210 (Байкальский банк ПАО Сбербанк). Получатель — Юлия Николаевна К.
Сразу после встречи с героиней IRK.ru обратился в региональное отделение ОНФ, и при личном участии главы исполкома Елены Зубун, удалось устроить сыновей Юлии в колледж и кадетский корпус, а также оформить недостающие документы. На следующей неделе женщина планирует выйти на работу.
UPD: Ситуация этой семьи находится на контроле руководства ОСФР по Иркутской области. Заместитель управляющего Отделением СФР по Иркутской области Ирина Близнец находится на прямой связи с заявителем. Проведена общая консультация по оформлению мер поддержки, на которые может иметь право семья, в том числе сертификата на материнский капитал. Заявление об установлении пенсии по потере кормильца у сына заявителя принято в декабре. Свидетельство о рождении действительно не читаемо, в очень потрепанном состоянии, фамилии супруга не видно. В целях оперативного решения вопроса отделение связалось с областной службой ЗАГС и организовало заявителю личный прием в городском ЗАГСе. В ЗАГС Донецка уже направлен запрос на получение выписки из актовой записи о рождении. При поступлении сведений в самые короткие сроки пенсия по потере кормильца будет назначена и выплачена с момента подачи заявления, то есть с декабря. Одновременно с этим будет решен вопрос по оформлению сертификата на материнский капитал и назначению единого пособия. По поводу некорректного приема в клиентской службе ведется служебное расследование.
Беседовала Анастасия Маркова, IRK.ru
Иллюстрация Семена Степанова
Фото IRK.ru<\p>
