- Если картина о зиме, то…?
- Питер Брейгель Старший «Охотники на снегу».
Так бы я сыграла в известной немудрящей игре на ассоциации.
И для меня «Охотники» звучат концертом «Зима» из цикла «Времена года» Вивальди. Той его частью, где музыка светлеет, ускоряется и слышно соло скрипки, которой вторят альты и басы. Интересное наблюдение: гор, похожих на те, что изображены на картине, на родине художника нет. Но в альпийских предгорьях Италии жил Вивальди, а Питер Брейгель путешествовал в Альпы и вид гор поразил его.
Мир композитора, который родился спустя два века, – это уже совсем другой мир: вот-вот и начнется индустриальная эпоха с ее рукотворными механизмами и скоростями, а художник рассказывает о средневековом городке. Жизнь в «Охотниках…» еще медлительна и нетороплива, как в детстве, когда день кажется длинным и очень насыщенным событиями. Дети рисуют мир похоже: отчетливо на всех планах и со множеством мелких деталей, рассказывая историю.
«Охотники…» и сейчас, через 500 лет, воспринимаются зрителем без напряжения. Нам абсолютно понятно все происходящее на картине. Вот охотники не солоно хлебавши возвращаются домой. С ними уставшие собаки. Кстати, пересчитайте, сколько их. Интересно, это случайно так? Добычи нет, одна лишь лиса, а ходили, скорее всего, на крупного зверя. Художник чуть подтрунивает над неудачей: на вывеске корчмы надпись: «Dit is inden Hert" (У оленя).
Хозяева этой корчмы разжигают костер – будут опалять тушу свиньи, которую вырастили в трудах. Они не полагаются на случай.
Дальше налажена ловушка для птиц. Вот сами птицы, и почти такие же по размеру темные силуэты людей, которые катаются на скользком льду с полыньями (тоже опасность, ловушка). А дальше несчастье уже случилось – загорелся дом.
Неудача, горе, сменяются радостью, игрой, потом опять неудачей. Мир засыпан снегом, настроен на ритмы природы и очень уравновешен. Это похоже на точно выверенный часовой механизм: много маленьких деталей, которые приводят в действие одна другую. И все события разворачиваются как бы в большой чаше, или в поддерживающих ладонях, руках Бога.
Зима не идиллична, скорее тревожна. Лиц людей не видим: персонажи либо повернуты спиной, либо в пол-оборота. Можно подумать, что художник хмурится на них: все заняты своими делами, не замечают того, что происходит в мире, никто не созерцает природу. Но художник всеми композиционными линиями картины, всеми диагоналями показывает, куда надо смотреть: на величие небес, гор, реку, долину.
Идею создания цикла о временах года Брейгель, возможно, добыл из часословов. Так назывались рукописные книги с молитвенником, календарем и иллюстрациями по теме месяца. Чаще всего их создавали художники по заказу богатой просвещенной знати.
Одна из самых известных и прекрасных таких книг - Великолепный часослов герцога Беррийского (рукопись XV века). Создан он миниатюристами братьями Лимбургскими: Полем, Жаном и Эрманом. И самое прославленное в нем изображение – цикл «Времена года» из 12 миниатюр с изображением развлечений знати или крестьянских работ на фоне средневековых замков.
Но замысел Брейгеля масштабнее: это не маленькие картинки в книге, но большие деревянные панели, которые украшают стены зала. По словам искусствоведов, шесть картин цикла о временах года, в их числе и «Охотники», предназначались для дома Николаса Ионгелинка, финансиста и коллекционера живописи из Антверпена. Какое ошеломляющее впечатление, должно быть, они производили на зрителя, когда располагались по кругу в одной комнате. Он уже не рассматривает миниатюры, но оказывается в центре мира, созерцая с высокой точки величественные картины мира, которые перед ним разворачиваются.
Сейчас нам снова интересен Брейгель. Может быть потому, что в 2018 году в Вене проходила большая выставка из 30 его произведений, и о ней писали многие. А может, причина в нашей внутренней необходимости в уравновешенном, гармоничном мире, пусть не всегда благоприятном, но понятном. Здесь уместно еще раз посмотреть на охотников. Они возвращаются домой из чужого, внешнего по отношению к картине мира, в мир, который самодостаточен.
Если продолжить тему взаимодействия искусств то Тарковский в «Солярисе», медленно проходит камерой по картине «Охотники», а в «Зеркале» они же - визуальная основа одного из эпизодов. В финале «Соляриса» мы тоже видим сцену возвращения домой блудного сына.
Копировать Брейгеля - дело заранее не очень успешное. Вот картина его сына. Сюжет тот же, чуть только переработан, изменен пейзаж, но не это важно. Ушло ощущение вселенской гармонии.
Я же совершила исследовательскую попытку и отправилась внутрь Брейгеля на пленэр. Как это было - расскажу в следующей статье. Подписывайтесь, тогда не пропустите. А пока - картинка.
