Хозяйка дома Можжевельевой шла. Целенаправленно и целеустремленно. Она хотела узнать, что там на самом деле. Ноги стыли в белых ботах, но она дошла.
Бревенчатый дом светился всеми окнами. Из открытого окна столовой доносились весёлый гул разговора и запах вкусной еды.
Можжевельева прильнула лицом к стеклу.
"Хейтеры" сидели вокруг стола, заставленного чайными чашками, блюдцами с вареньем, лимоном, тарелками с пирожками.
- Пирог с вишней и штрейзелем! - сказала какая-то дамочка, внося огромное блюдо.
"Кажется, видела её в Сочи", подумала Ольха, не замечая, как широким потоком льëтся слюна на и без того грязное пальто.
Шорох справа отвлёк Ольху. Какая-то тень шевелилась на крыльце.
- Эй, ты чего тут? - опознав в куче носительницу номерной шубы, спросила Можжевельева.
- Да я ничего, матушка, я просто так, кормилица, - суетливо вставая и натягивая панталоны, лепетала старуха. - Я, благодетельница наша, энтим хейтерам мстю. Откладываю им на крыльцо ежедневно. Вот они, анафемы, утром выйдут, поскользнутся, ноги поломают, назад не вернутся...
Лязгнула челюсть старухи и застыла, как она сама.
Чутьём, мозгом спинным ощутила нежить, что сказала не то. Ледяной взгляд Ольхи отрезвил.
- Вернутся, матушка. Вернутся, как пить дать. Один ихний дерзкий приходил уже. Максим, с бумагой. Мы не читали - под дверь тебе подсунули. Поди, о капитуляции говорят.
- Верно ли знаешь? - спросила Можжевельева, не попадая в варежку рукой.
Мимо пробежала одна из подвальных. В кухлянке, из карманов которой торчали куриные кости и надкусанные пирожки.
- Уж беспременно. Ты не смотри, что они там живут преотлично. Показуха это. Скучают.
- Покажем им мощь ипсательского интеллекта и добра?!
- Непременно, не оступись, благодетельница.
Подбежала ещё одна из подвальных, ипсателя вдвоём тащить сподручнее.
- Ты, Тунгуска, супротив человека - всё равно что плотник супротив столяра - говорила Можжевельева.
Так и добрались. А на дверях висит лист формата А4 с буквами: "Гадаю на картах. Дорого. Уииии"
Автор Наталья Николаева.