Вторым основным типом судна, возникшим на заре судостроения в местностях, где отсутствовали крупные деревья, пригодные для изготовления челнов-однодеревок, была каркасная лодка (каяк).
История каркасных маломерных судов также насчитывает несколько тысячелетий. Возможно, они исторически появились даже раньше, чем лодки-однодеревки. Ведь для их изготовления необходимы такие инструменты (нож, шило-проколка), которые, будучи изготовлены не из железа, а, например, из камня или кости, практически не теряют своей эффективности. Следовательно, создание таких судов мы можем отнести уже к раннему неолиту.
До нашего времени изготовление и применение таких судов сохранилось у многих северных народов, а в недавнем прошлом каркасные малые суда применялись значительно шире. Всё многообразие каркасных лодок можно разделить на две категории, в зависимости от материала оболочки (корпуса). Суда морских побережий – выполненные из шкур животных Речные и озёрные суда – выполненные из коры берёзы, то есть из бересты. Рассмотрим сначала каркасные малые суда морских побережий.
К сожалению, каркасные суда не обнаруживают археологи, поскольку такое судно, будучи брошенным, истлевает буквально за несколько лет. От каркаса из веток и от оболочки из шкур морских животных для будущих археологов не остаётся ни следа. И только лишь фрагменты берестяной оболочки могут быть найдены впоследствии при раскопках. Однако, такие находки, вероятно, трудно интерпретировать именно как фрагменты древних судов.
Внимательно изучив иллюстрации из разных изданий, на которых представлены лодки, и их прориси, в основном это клейма икон, связанные с Соловецким монастырём и Белым морем, нельзя не заметить, что борта у многих судов пересечены вертикальными и горизонтальными линиями, образующими прямоугольники, расположенные в шахматном порядке, со следами прошивки. Это очень похоже на суда, шитые из кожи или бересты, что соответствует тому времени, когда до Соловков добирались на плавсредствах, управляемых 2-4 гребцами. Петроглифы, найденные в Карелии, на Онежском озере, изображают сцены морской охоты на лодках. Судя по этим изображениям, лодки несли на себе от 3 до 24 гребцов.
Отличие Северной Руси от других северных местностей Земного шара состоит в частности в том, что на Русском Севере судостроение уже в раннем средневековье достигло столь значительных успехов, что использование малых каркасных судов к нашему недавнему прошлому практически сошло на нет. Создание на основе челна-однодеревки лодки-насады, а затем набойной лодьи впоследствии привело наших предков к такому изумительному изобретению, как поморский коч.
Там же, где в северных районах столетиями сохранялся уклад жизни, во многом характерный для неолитических охотников и рыболовов, каркасные лодки продолжили своё существование и развитие.
Из малых каркасных судов прибрежного морского плавания следует упомянуть: каяк (мужское судно эскимосов-инуитов), умиак (женское судно эскимосов-инуитов), алеутскую байдарку, а также коракл коренных жителей Ирландии и Уэльса.
Интересной особенностью развития малого каркасного судна у эскимосов являются его два различных вида. Каяк - мужская охотничья лодка для преследования морского зверя, с закрытой палубой. Каркас её делали из тонких деревянных или костяных планок и обтягивали моржовой кожей, сверху оставляли люк для охотника. Каяки использовались также и на реках. Иногда на каяке устраивалось парусное вооружение из кишок животных. Каяки были одноместными, имели длину порядка 9 метров и были очень узкими. Мальчики с детства овладевали искусством управления каяком. Основной техникой выживания при опрокидывании каяка во время охоты на тюленей или китов был так называемый «эскимосский переворот». Для того, чтобы вынырнуть на поверхность, охотник делал под водой энергичный гребок коротким веслом. От умения поставить каяк на ровный киль зависела жизнь охотника. Морская охота в то время была крайне опасным делом.
Умиак – женская грузовая лодка эскимосов. Использовался летом для перевозки людей и имущества на летние охотничьи угодья. Материалы для его изготовления использовались те же, что и для каяка. Нос и корма умиака были тупоконечными. Умиак был значительно крупнее и шире каяка, при длине корпуса до 10 метров он мог одновременно выдерживать более 20 человек. На умиак требовалось около семи шкур морского зайца, самая крепкая спинная часть шкуры располагалась по днищу лодки. Женщины гребли на умиаке, перевозя имущество, а мужчины сопровождали женщин на своих одноместных каяках.
Алеутская байдарка – одноместное судно, длиной до 6 метров. Представляет собой эластичный деревянный каркас, скрепляемый при помощи китового уса, обтянутый кожей тюленей или нерп. Нос лодки внизу имел специальный выступ-волнорез. Кроме люка для гребца в закрытой палубе устраивался дополнительный грузовой люк, герметично закрываемый. В качестве приёма безопасности у алеутов также применялся «эскимосский переворот». Скорость такой лодки могла достигать 8 км/час, а грузоподъёмность – до 300 кг. Охотник, отправляющийся на промысел, был тщательно экипирован. Поверх меховой парки надевалась водонепроницаемая камлея из кишок нерпы. Алеуты охотились группами из 15 – 20 человек. Для охоты на морского зверя использовались гарпуны. В настоящее время алеутские байдарки, привезённые из путешествий выдающимися русскими исследователями и мореплавателями Ю.Ф. Лисянским, М.П. Лазаревым, В.М. Головиным, хранятся в Центральном Военно-морском музее в Санкт-Петербурге.
Теперь обратимся к истории малого судостроения с применением бересты. Из малых каркасных судов речного и озёрного плавания с оболочкой из бересты наиболее известным массовому читателю на сегодня является каноэ североамериканских индейцев. Очень похожими по своей конструкции были, использовавшиеся некогда в Северной и Северо-Восточной Руси «берещаные каюки», а также лодки «сюмод-пыж» народа коми. Использовались такие лодки на Вычегде, Печоре, Северной Двине и на их притоках. До последнего времени берестяные лодки существовали у многих коренных народов Сибири: эвенков, якутов, нанайцев, ульчей, негидальцев и др.
Все эти лодки были просты в изготовлении, быстроходны на воде, достаточно прочны и легки для переноски. Само название «берещаный каюк» означает, что лодки были сделаны с использованием бересты для оболочки корпуса. Все материалы для их изготовления (берёза для бересты, сосна и ель для элементов каркаса и вязок) в изобилии росли по берегам рек. «Берещаные каюки» с Печоры, наиболее часто упоминаемые в таможенных книгах Московского государства XVII века, несли на себе от 3 до 6 человек «осначих» (то есть, гребцов), и ещё, конечно, торговый груз (главным образом, пушнину).
Очень интересен опыт современной исторической реконструкции берестяной лодки (постройка и ходовые испытания), осуществлённые не так давно А. Мартыновым, к.и.н., ведущим н.с. Соловецкого государственного музея-заповедника, и А. Шутихиным, народным мастером по бересте из города Котлас (Мартынов А., Шутихин А. Первобытное мореплавание в Беломорье: опыт полевого эксперимента / журнал «60 параллель», № 3, 2009).
За четыре дня два мастера построили берестяную лодку, имеющую следующие размерения: полная длина 5,5 м., ширина по бортам – 1,0 м., высота борта – 0,6 м. Общий вес получившегося судна – 45 кг.
Лучшее время для изготовления такой лодки – конец весны или начала лета, когда береста легко отделяется от ствола. Для шпангоутов и верхних краёв борта («рама») использовались ветви ели, очищенные от коры и сучков. В качестве сшивного материала применялся сосновый корень. Перед употреблением корень размачивали в горячей воде, очищали от коры и расщепляли надвое. Швы обрабатывали смесью из нагретой еловой смолы с добавлением животного жира в пропорции 10:1.
Далее процесс изготовления выглядел так. По контурам днища будущей лодки вбивали в землю колья, между ними раскладывали бересту днища, затем пришивали к ней бересту бортов. Верх будущих бортов закреплялся в «раме», которая в четырёх-пяти местах имела поперечные перекладины. Затем лишняя береста подгибалась или отрезалась, а вся лодка прошивалась корнем.
Теперь дно лодки выкладывается сначала поперёк шпангоутами из еловых ветвей, а затем вдоль (протаскивая их между шпангоутами и днищем) – тонкими стволиками лиственных деревьев. При этом береста на лодке туго натягивается и лодка приобретает законченную форму. Наконец, конструкцию смолят по местам соединений.
Вся нагрузка в лодке приходится на каркас из веток, полотнище бересты играет только роль водонепроницаемой обшивки.
Далее мастера исторической реконструкции совершили на своей лодке путешествие по Белому морю от Кеми до Соловецкого архипелага. Маршрут длиной 50 километров был пройден в конце мая при благоприятных ветро-волновых условиях (волнение до 2 баллов), с учётом приливно-отливных течений. Средняя скорость движения по маршруту составила 3,5 км/час. Во время путешествия лодку сопровождали два катера службы безопасности Соловецкого музея-заповедника и катер ГИМС республики Карелия.
Результаты эксперимента доказывают возможность плавания по Белому морю на каркасных берестяных лодках в любую из исследуемых археологами Севера эпох. Конкретным же доказательством факта существования подобной практики в древности могли бы послужить будущие непосредственные находки археологических источников – фрагментов берестяных лодок, связанных с первобытными стоянками.
Когда в 2003 г. А.В. Шутихин делал доклад о берестяном каючке в г. Онега на краеведческой конференции, в прениях один из местных жителей упомянул, что дед его деда знал о том, что «берестяная лодка была на воде быстрее, чем осиновка». Пока это единственное живое свидетельство о берестяных лодках в Поморье.
Что ещё почитать по этой теме:
Мартынов А., Шутихин А. Первобытное мореплавание в Беломорье: опыт полевого эксперимента / журнал «60 параллель», № 3, 2009 / адрес доступа:
http://www.intelros.ru/pdf/60_paralel/34/martynov_sutihin_pervobytnoe_moreplavanie.pdf
