Жил в свое время мальчишка, учился он в 6 классе. Для своих лет он был достаточно невысоким и щуплым ребенком. Большую часть времени он проводил в одиночестве, в школе он держался обособленно от всех, практически ни с кем не разговаривал. Его любимым местом была скамейка на школьном дворе, где он любил уплетать сухарики, наблюдая за шумной детворой. Он словно находился в коконе, ему были чужды радость и веселье этого мира. Никто из взрослых никогда не видел его улыбающимся.
Сверстники за его молчаливость и стеснительность часто оскорбляли мальчика, придумывая его обидные прозвища. Ему было очень больно слышать такие гадости в свой адрес, но дать сдачи он не мог, не хватало душевных сил. Он редко показывал свои эмоции, никогда не реагировал на подколы в свой адрес, чем еще больше раздражал своих мучителей.
Этими задирами были, как правило, парни из старших классов, с которым никто не хотел связываться лишний раз.
Об этой шайке знали также и учителя. Но педагоги почему-то были равнодушны к издевательствам и старались закрывать глаза на этот беспредел со стороны старшеклассников.
Эта шпана не испытывала никакой жалости к мальчишке. Пинки, тычки, плевки в его сторону доставляли им неописуемое удовольствие. Мальчик был в отчаянии, но старался глушить обиду и боль, что творились в его сердце.
Однажды он захотел погибнуть и специально вышел на проезжую часть, чтобы машина сбила его. Но к счастье водитель фургона успел вовремя затормозить. Мальчик стоял перед капотом автомобиля словно памятник, боясь пошевелиться. Он сделал шаг в сторону только, когда водитель подошел к нему и спросил, как он себя чувствует. Но и в этот раз ребенок ничего не ответил и молча побрел в сторону своего дома.
На уроках физкультуры, когда дети делились на команды, никто не хотел его брать к себе, называя его черепахой и ослом. И он уходил в другой конец спортзала, где целый урок сидел, уставившись в баскетбольное кольцо.
В раздевалке одноклассники также не давали ему спуска и обзывали его чухонцем, извращенцем и гномом. Эти подлые ругательства вскоре разнеслись по всей школе и теперь каждый ученик дразнил его этими словами.
Однажды после уроков один из старшеклассников напал на него сзади, сильно ударив портфелем по голове. Он сбил мальчика с ног и начал душить. Слезы хлынули из его глаз, он попытался встать, остальные хулиганы подставляли ему подножки, от которой он больно падал о землю.
Однако он так и не отомстил за это нападение. Не стал никому жаловаться на избиение. На следующий день он не пришел на учебу. По школе начали ходить сплетни, что мальчика положили в психбольницу, кто-то сказал, что он выбросился с крыши дома. Всем было дико смешно при прослушивании этих новостей. Никто даже не выразил обеспокоенность за его судьбу.
На самом деле мальчика жестоко избил отчим, который был в пьяном угаре. Удары были настолько сильные, что ребенок неделю пролежал в больнице с множественными ушибами.
Естественно, что он никому не рассказал об этом инциденте. Ни учителям, ни тем более другим ученикам. Хулиганы очень обрадовались, когда увидели его живым и здоровым, значит можно издеваться над ним и дальше. Они кричали ему: «Самым лучшим решением будет, если ты покончишь с собой».
Последствия от побоев он ощущал на себе еще несколько недель. При любом прикосновении к нему он испытывал дикую боль и начинал сильно визжать.
Однажды после урока физкультуры его поведение показалось очень нелогичным и довольно странным. Он встал перед шайкой задир, склонил голову и начал издавать странные звуки, похожие на гогот гусей. Ему было очень страшно. Ему хотелось в этот момент исчезнуть и очутиться на другом конце света. Когда он снял рубашку и его тело заблестело фиолетовыми синяками от побоев, все присутствующие разом умолкли. Он начал истошно плакать, ему было стыдно за гематомы на теле.
В этот раз никто не стал его трогать и обзывать, все молча удалились из раздевалки.
Я – и есть этот мальчик.
Я никогда никому не жаловался на те события, что свалились на меня в детском возрасте. Я понимал, что если я расскажу о том, что натворил отчим, жизни нормальной у меня больше не будет. Мне на тот момент было всего 11 лет и у меня не было никого из взрослых кому бы я мог рассказать о случившемся. Можно было рассказать обо всем соседям, но я очень сильно боялся его.
Мне просто хотелось радоваться жизни
Даже сейчас во взрослом возрасте я не могу сказать, что нашел свой путь в этом мире. Мне до сих пор кажется, что я так и остался тем самым 11-летним ребенком. Те травмы, что я пережил в детстве идут со мной по жизни. Но я стараюсь стать лучше и никому не даю себя в обиду.