У каждого человека есть слабые места и болевые точки, и нажатие на них, как правило, выводит нас из психологического равновесия.
Телефонный мошенник разработал удобную для незаконного заработка схему обмана доверчивых граждан. Он звонил жителям Анапы, предварительно собрав все личные данные о них, и сообщал плохие новости о близких им людях. Например, самой распространенной его схемой было сообщение родителям о том, их сын арестован за хранение или продажу наркотиков. При этом преступник представлялся сотрудником полиции (капитаном), который, имея связи в органах, может помочь «замять дело» за определенное вознаграждение. Растерянным родителям мошенник обещал передать оригиналы материалов уголовного дела взамен на квитанции о перечислении денег. Потерпевшие, поддавшись его психологическому давлению, как завороженные шли к ближайшему банкомату и переводили денежные средства на модемный счет преступника. Одно такое «спасение» от заведения уголовного дела могло стоить обманутым жертвам телефонного мошенничества от 50 до 60 тысяч рублей. Преступник, звоня по сотовому телефону потенциальным жертвам, умело использовал свой «талант перевоплощения»: он подделывал чужие голоса, сначала представляясь тем самым «сыном», попавшимся на наркотиках, а потом мошенник переходил к исполнению роли мнимого полицейского.
После следственных мероприятий по подозрению в совершении в мошеннических действий был задержан гр. Сергеев А. (данные изменены). Для подтверждения его причастности к совершению целого ряда преступлений потребовалась фоноскопическая экспертиза образцов голоса и речи подозреваемого и свидетелей, а также потерпевших. Звуковую комплексную судебную экспертизу выполнили сотрудники отделов фоноскопических экспертиз при региональном ГУ МВД РФ (данные изменены).
В рамках экспертизы проводилась идентификация лиц по фонограммам речи. Предварительное следствие получило условно-свободные образцы голоса обвиняемого и двух свидетелей (пострадавших). На экспертизу были представлены DVD-RW, R-диски. Экспертам предстояло сравнить аудиофайлы с фонограммами с образцами голоса и речи и определить, какие именно реплики, слова и фразы произнесены обвиняемым и свидетелями. Сторона защиты поставила перед экспертами разные вопросы. Один из них - можно ли с помощью этой фонограммы идентифицировать голос и речь и установить лица, которым они принадлежат. Также предстояло ответить на вопросы – есть ли на фонограмме признаки монтажа или выборочных фиксаций, какие фрагменты устной речи принадлежат обвиняемому, сколько человек участвовало в разговорах, какой пол, возраст и акцент были у лиц, чьи голоса и речь есть на фонограмме. Расскажем о том, как эксперты справились со своими задачами.
В целом, исследования проводились в соответствии с методами, которые изложены в Методических рекомендациях – «Идентификация лиц по фонограммам речи с применением интерактивной системы, включающей новейшие методы и средства». Экспертами были определены основные характеристики всех файлов: размер, продолжительность, формат записи аудио, частота дискретизации, количество каналов и др.
Образцы голоса и речи обвиняемого – в виде реплик в диалоге. Экспертиза показала сходство основных дифференцирующих характеристик голоса и речи обвиняемого и свидетелей на представленных образцах с текстами дословного содержания разговоров. Эксперты многократно прослушали спорные фонограммы – при этом они установили все тексты дословного содержания разговоров.
По всем трем лицам эксперты выявили совпадения по всем видам проведенных анализов: лингвистического, фрагментарного, акустического, аудитивного.
В рамках осуществления контроля в области судебно-экспертной деятельности, оценки соответствия выполненных исследований и их оформления требованиям федерального законодательства, а также методикам исследований и методическим рекомендациям была выполнена рецензия заключения эксперта.
Рецензенты НП «СРО судебных экспертов» нашли ошибки не только в экспертном заключении, но и отметили недоработки следствия.
Как известно, эксперты не вправе самостоятельно собирать материалы для производства судебной экспертизы. Однако в рассматриваемом нами деле они это сделали. Что является нарушением законодательства РФ.
Например, на исследование не были представлены образцы голоса и речи проверяемых лиц – то есть образцы, полученные в соответствии с УПК РФ. Были даны только условно-свободные образцы голоса и речи обвиняемого и двух свидетелей – недоработка следователя. Это уже дает повод сомневаться в достоверности полученных в результате экспертизы выводов. В вопросах, поставленных следователем, также не были указаны текстовые границы в фонограммах. Эксперты самостоятельно установили их, что является нарушением законодательства.
Еще один пример… Эксперты ходатайствовали о предоставлении дополнительного звукового устройства, при помощи которого проводилась фиксация фонограмм. Следователь по делу отказал в этом – на основании того, что, по его мнению, причин «подвергать сомнению подлинность вещественных доказательств, полученных в результате оперативно-розыскных мероприятий», нет.
Рецензенты обратили внимание на такое обстоятельство: экспертам на исследование представлены телефонные разговоры, происходящие по сотовому аппарату. Однако эксперты не стали учитывать особенности исследований разговоров по сотовой связи. При использовании сотовой связи снижается разборчивость речи – это осложняет экспертизу таких записей. Поэтому для оценки уровня компрессии, которому подвергается оцифрованный сигнал, эксперту нужна информация о типе и марке мобильных телефонов, о сети GSM и др. Но в рамках рассматриваемого дела такая информация не была предоставлена. То есть достоверность выводов экспертов опять под сомнением.
Эксперты должны были применить методику «Диалект» - ежедневно перед началом работы проводить поверку используемой аппаратуры и программного обеспечения. Но в экспертном заключении не указано, проводилось или нет тестирование ПЭВМ и программного обеспечения. Если же эксперты применяют неповеренные технические устройства, то в их измерениях обязательно будут погрешности. Все это приведет к тому, что выводы делаются на основе субъективного слухового впечатления экспертов, а не на научной основе.
Рецензенты указали на то, что эксперты использовали средства измерения: 24-разрядное устройство ввода/вывода сигналов. На него должно быть действующее метрологическое свидетельство о поверке. Но оно отсутствовало в заключении эксперта. Также не указан и заводской номер устройства. Поэтому после получения экспертизы доказать то, что она выполнялась на каком-то конкретном оборудовании, не представляется возможным.
Кроме того, рецензенты обратили внимание на то, что эксперты отказались от выполнения технических исследований спорных фонограмм. По мнению рецензентов, реальной причиной отказа от решения вопросов, поставленных защитником, является отсутствие у них аттестации по специальности «техническое исследование фонограмм». Не решая поставленные вопросы, эксперты нарушают свои обязанности, изложенные в ст. 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности». Ведь эксперт обязан провести полное исследование представленных ему объектов и материалов дела и дать объективное заключение по всем поставленным вопросам. Всего в ходе данного дела эксперты отказались отвечать на 12 вопросов, поставленных защитником, ссылаясь на отсутствие определений объектов исследований. Еще 2 вопроса оказались непонятыми экспертами и потому тоже не решались. Однако УПК РФ не позволяет экспертам отказываться от решения поставленных следствием вопросов со ссылкой на «непонятность и отсутствие конкретизации объектов исследований».
На основании заключения специалиста (рецензии) предварительное следствие оценило Заключение эксперта как не соответствующее процессуальным нормам УПК РФ и посчитало его недопустимым доказательством по уголовному делу и назначило по делу повторную судебную экспертизу.
Всего лишь одна ошибка может привести к тому, что за решеткой окажется невиновный человек, а преступник останется гулять на свободе – поэтому в деле идентификации голоса и речи важны самые мельчайшие детали, которые экспертам еще предстоит заново рассмотреть, что называется «под микроскопом».
